Проклятый

— Знаешь, все еще не могу в это поверить. Постоянно думаю о прошедшей ночи, когда появилась Джейн, и мне кажется, что это был какой-то ужас, который я видел по телевизору. Что этого на самом деле даже не могло быть.

— Все дело в том, что ты считаешь реальностью, — ответил я, садясь напротив него и придвигая кресло немного ближе.

Уолтер посмотрел на меня.

— Разве она всегда там будет? Я говорю о Джейн. Разве она всегда будет духом? Разве ей никогда не суждено вечного покоя?

— Уолтер, — сказал я. — Это как раз один из тех вопросов, о которых я хотел бы с тобой поговорить. Но не сейчас. Подождем до завтра.

— Нет, — начал противоречить Уолтер. — Поговорим еще сейчас. Хочу все это продумать. Хочу об этом думать и думать, пока не измучусь и уже не смогу об этом думать.

— Ты уверен, что это рассудительно?

— Не знаю, но именно этого и хочу. Кроме того, к чему мне теперь рассудок? У меня нет никого. Ты понимаешь это? У меня дом с десятью спальнями, но со мной теперь никто не будет жить в этом доме.

— Кончай свой бокал, — попросил я его. — Выпьем еще по одному. Должен напиться, чтобы рассказывать об этом.

Уолтер проглотил виски, вздрогнул и подал мне пустой бокал. Я налил еще порцию, после чего сел снова и начал рассказывать:

— Из того, что я знаю, есть только один способ, чтобы обеспечить покой душе Джейн. Но даже и этот способ не совсем надежен. Я вынужден был в это поверить, ведь чем больше я узнаю, тем удивительнее мне все это кажется. Наверно лишь потому все еще верю в это, что поверили еще четыре человека: трое моих знакомых из музея Пибоди и их приятельница.

Сегодня утром мы поехали в Тьюксбери и разговаривали с мистером Дугласом эвелитом. Знаешь мистера Эвелита? Ну, наверно, по крайней мере слышал. Мистер Эвелит исследует метафизические явления, происходящие в Салеме и Грейнитхед. Он согласен с нами, что вероятнейшей причиной их всех, таких, как появление духа Джейн и мистера Эдгара Саймонса, является… что-то, что лежит на дне моря, в старом корпусе, неподалеку от побережья Грейнитхед. В корпусе корабля под названием «Дэвид Дарк».

— Не понимаю, — заявил Уолтер.

— Я тоже не понимаю всего этого до конца. Но вроде бы в трюме этого корабля находится какой-то гигантский скелет, который был привезен в Салем из Мексики в 168-каком-то году. Этот скелет — это какой-то демон, которого зовут… сейчас, у меня записано… Миктантекутли, Владыка Митклампы, страны мертвых. Вроде бы именно мощь Миктантекутли вызвала все замешательство, которое привело к процессу ведьм в Салеме. И хотя демон лежит сейчас на дне моря, под толстым слоем ила, он все еще производит влияние на умерших из Грейнитхед и не позволяет им уйти на вечный покой.

Уолтер так вытаращился на меня, как будто совсем спятил. Однако я знал, что только тогда смогу убедить его и себя в действительной угрозе со стороны Миктантекутли, если буду говорить и дальше так, спокойно, логично объясняя то, что мы должны сделать.

— Нужно найти корпус «Дэвида Дарка», — продолжал я. — Потом, когда мы его найдем, мы должны вытащить его на поверхность, извлечь медный ящик, содержащий скелет, и отвезти его в Тьюксбери, где им займется старый Эвелит.

— Что же такое он может делать, чего не могут другие? — заинтересовался Уолтер.

— Он не хотел нам этого сказать. Но он усиленно отговаривал нас пытаться самим добраться до демона.

— Демон, — повторил Уолтер скептически, а потом посмотрел на меня сузившимися глазами. — Ты на самом деле веришь, что это демон?

— Демон, звучит действительно немного несовременно, — признался я. — В наши времена мы назвали бы его «парапсихическим артефактом». Но чем он ни является, и как мы его ни называем, а остается фактом, что «Дэвид Дарк» вероятнее всего является источником какой-то исключительно сильной сверхъестественной активности, и что мы должны поднять этот корпус, чтобы узнать, что это такое и как его можно сдержать или прекратить.

Уолтер ничего не ответил, только допил второй бокал виски и откинулся на спинку кресла, вымотанный, ошеломленный и полупьяный. Наверно я не должен был давать ему пить спиртное, когда он находился под действием наркотиков, но, по-моему, Уолтер теперь нуждался в забвении любой ценой. Я сказал наиболее убедительным тоном, на который только был способен:

— Даже если корпус вообще не является тем, чем мы его считаем, достать его из моря будет очень выгодным предприятием. Я имею в виду разного рода археологические трофеи, а также сувениры, авторские права, показ по телевидению и так далее. К тому же можно после реставрации выставить корпус на обозрение и получать постоянный доход с входных билетов.

— Хочешь, чтобы я это финансировал, — догадался Уолтер.

— «Дэвида Дарка» нельзя поднять без денег.

— Сколько?

— Эдвард Уордвелл… один из сотрудников Музея Пибоди… оценивает сумму в пять-шесть миллионов…

— Пять-шесть миллионов? Откуда, к дьяволу, я должен взять их?