Проклятый

— завершил Эдвард. — Если миссис Гулт утонула поблизости от корпуса «Дэвида Дарка», то она точно указала нам положение корпуса, который иначе мы могли бы искать еще целые годы и без толку. Ты отметил все ориентиры, Дан?

— Конечно, — сказал Дан Басс.

— Тогда мы будем нырять все оставшееся для нас время как можно ближе к месту, где ты, Джон, нашел тело. Дан, Джимми, вы спускаетесь в первую очередь.

— А я? — спросил я.

Эдвард отрицательно покачал головой.

— Ты сделал уже более чем достаточно для одного дня. Крайне глупо с нашей стороны, что мы вообще позволили тебе нырять. Пара недель тренировки в бассейне, и только затем ты можешь снова плавать в открытых водах.

— А что с трупом? — спросила Джилли. — Вы не сообщите в прибрежную страну?

— Явимся к ним сразу же после возвращения, — ответил Эдвард. — Ведь пока мы крайне мало что можем сделать для миссис Гулт.

18

После полудня налетел ветер. Погода постоянно ухудшалась, пока наконец в три часа дня, когда поднялись волны и струи дождя начали лупить в окна рубки, Дан Басс вызвал на поверхность Эдварда и Джимми и сказал им, что на сегодня конец.

Они старательно и систематически обыскали место под нами, но не нашли ничего, даже никакого углубления в дне, которое представляло бы доказательство, что в этом месте под илом возлежит корпус. Дан сказал мне, что если естественное приливное течение встречает какое-то препятствие, то, обходя его, оно должно ускориться, поскольку вода в принципе неплотна; под влиянием этого же ускорения возникают и завихрения, которые проделывают в дне океана яму. Поэтому даже полностью погребенный в иле корпус составляет четкий след присутствия, призрачное отражение в илистом дне.

Но сегодня ничего особенного не было. Только крутые илистые склоны, которые постепенно, уже мягко спускались, исчезая в глубинах пролива Салем. Только рыбацкие сети, части такелажа, заржавевшие автомобили и разлагающиеся на части лодки.

Эдвард взгромоздился на палубу и сбросил с себя комбинезон. Его окаймленные бородой губы были синими от холода, и он весь трясся.

— Не повезло? — спросил я его.

Он покрутил головой.

— Никого и ничего. Но мы можем сюда вернуться завтра. Нам осталось еще проверить восточное направление.

— Форрест, отказавшийся от погружений еще какой-то час назад, теперь сидел в рубке, одетый в джинсы и толстый свитер-водолазку, заговорил:

— По-моему, мы не делаем никакого продвижения вперед, Эдвард. Наверняка уже пришло время для использования эхо-зонда.

— Эхо-зонд ничем нам не поможет, пока у нас не будет уверенности, что мы приблизительно знаем расположение корпуса, — запротестовал Эдвард. — Кроме того, мы не очень много можем позволить себе для найма в прокат оборудования, особенно если получение первых результатов следует ждать не раньше, чем через шесть или семь месяцев.

— Могу помочь вам финансово, — вмешался я. — Парой сотен, если вас это устроит.

— Что ж, предложение благородно, — сказал Эдвард. — Но наша самая большая проблема — это время. Мы можем нырять только по уик-эндам. В таком темпе это будет длиться вечность, пока мы не найдем «Дэвида Дарка». Мы ведь уже ищем его больше года.

— А разве нет никаких документов, которые могут содержать какие-то указания о месте, где утонул корабль?

— Ведь знаешь же сам, как все было. Эса Хаскет проследил, чтобы любое малейшее упоминание, касающееся «Дэвида Дарка», было полностью стерто из реестров.

— А что с библиотекой Эвелита? Может, мы там что-нибудь найдем, не считаешь?

— В библиотеке Эвелита? Наверно, ты шутишь. Шутишь, правда?

— Я вообще не шучу.

— Ну так вот что я тебе скажу, Джон. Старый Дуглас Эвелит вероятно достиг восьмидесяти лет. Я видел его только один раз. Теперь он вообще никуда не выходит из дома. Более того, он никого к себе не пускает. Он живет со слугой, индейцем из племени Наррагансетов, и какой-то девушкой, которая может являться его внучкой, а может и нет. Все питание им привозят на место и оставляют в сторожке в конце проезда. На меня нападает психоз, когда я только думаю о всех тех бесценных исторических материалах, которые старый не хочет выпускать из рук, но что я могу сделать?

— Пари, что ты уже пытался туда забраться, — сказал я.

— Пытался! Писал, звонил, лично приходил пять или шесть раз. Но каждый раз — вежливый отказ. Мистер Эвелит сожалеет, но его частная библиотека закрыта для исследователей.

«Алексис» как раз сворачивал в сторону пристани Салема. Флаг погружений был спущен и снят. Корма лодки вздымалась и опускалась на волнах. Дан напевал матросскую песенку о «Легкомысленной Салли», для которой «любовь моряка… это детская игра».

— Может мы обратимся к Эвелиту не с той стороны, — заметил я. — Может, нужно было ему что-то предложить, вместо того, чтобы о чем-то просить.

— А что я могу предложить такому человеку, как Эвелит?

— Ведь он же коллекционер. Ты мог бы предложить ему какую-то древность. У меня есть в лавке пенал, который якобы принадлежал одному из судей во время процессов ведьм, некому Генри Геррику. Во всяком случае, на нем есть инициалы «Г. Г.»