Проклятый

— Не сердись, Джон, но я подумал все дело и в дальнейшем не вижу возможности, чтобы вытащить столько денег у людей, которые доверили мне свои капиталы, желая их обеспечить. Эти люди не ищут большой прибыли, это осторожные, подозрительные отцы семей, вкладывающие деньги в долгосрочные инвестиции.

— Послушай меня внимательно, Уолтер, — сказал я. Два дня назад Джейн снова пришла ко мне ночью. На этот раз она вообще не выглядела призраком. Она была реальна и материальна, совсем как будто живая. Она сказала, что сила, заключенная в этом корпусе, демон или что-то еще, может возвращать жизнь людям, которые недавно умерли и которые все еще блуждают по стране мертвых, как она ее называла. Это наверно что-то вроде чистилища.

— О чем это ты говорила? — спросил Уолтер.

— Очень просто: этот демон предложил мне три жизни взамен за свою свободу. Если я помогу освободить его со дна океана и прослежу, чтобы он не попал ни в руки мистера Эвелита, или кого-то из Музея Пибоди, то я верну себе Джейн, нашего сына и Констанс.

— Констанс? Ты говоришь серьезно?

— Ты думаешь, что я шучу? Успокойся, Уолтер, ты же меня уже знаешь. Этот демон обещал, что отдаст мне Джейн и нашего ребенка, и Констанс, вернет их к жизни целыми и здоровыми, как будто ничего не случилось.

— Я просто не могу в подобное поверить, — заявил Уолтер.

— Во что ты не веришь, но всем чертям? Ты же видел, как Джейн кувыркалась в воздухе. Ты же видел, как твоя собственная жена ослепла от холода в моем саду. Ты же верил мне до этого, когда я рассказал тебе о Джейн. Почему же ты теперь не можешь мне поверить?

Уолтер отложил кусок хлеба и с несчастной миной пережевывал откушенный кусок.

— Потому что это слишком красиво, чтобы быть правдой, — признался он.

— Чудес же просто не бывает. По крайней мере, я не должен на это надеяться.

— Только подумай, — настаивал я. — Ты не должен сегодня принимать решения. Освобождение демона может быть немного рискованным, судя по тому, как он вел себя в семнадцатом веке. Но с другой стороны, у людей сейчас далеко не так много предрассудков, как раньше, поэтому я не допускаю, что их демон будет в состоянии вызывать такое могучее влияние, как в 1690 году. Согласно мистеру Эвелиту, демон тогда буквально вытворил так, что небо потемнело и на много дней наступила непрерывная ночь. Я не могу себе представить чего-то подобного сейчас.

Уолтер медленно принял суп. Потом он сказал:

— Он на самом деле обещал, что отдаст мне Констанс? Не слепую? Целую и здоровую?

— Да, — ответил я.

— Если бы я ее вернул… — выдавил он, медленно поворачивая головой.

— Надо бы тогда так, как будто этот кошмар вообще не случился.

— Вот именно.

— Но как он это сделает? Каким чудом?

Я пожал плечами.

— Насколько мне известно, Миктантекутли является верховным судьей умерших, по крайней мере, в обеих Америках. На других континентах он появляется, вероятно, в ином виде.

— Тогда, что было с мертвыми все это время, когда он был заключен на дне моря?

— Откуда же мне знать? Наверно, они сразу отправлялись в окончательное место предназначения. Им не нужно было спасаться, что Миктантекутли использует их, чтобы получить больше крови, больше сердец, больше проклятых душ. Старый Эвелит твердит, что все другие сверхъестественные существа, добрые или злые, избегают Миктантекутли. Он абсолютный пария, злобный и испорченный до мозга костей, плюющий на все законы неба и ада.

Но он, однако, настолько могуч, что не был заперт в медный ящик и не затоплен в заливе Салем.

— Так он на самом деле может воскресить Джейн и Констанс?

— Так он говорит. А судя по его уже свершенным достижениям, у меня нет никаких оснований в этом сомневаться. Ты представляешь себе, сколько психической энергии требует одно перенесение изображения Констанс в твой дом? Никто на свете не сможет сделать такое, вернее, ни один человек.

Уолтер надолго задумался. Потом, наконец, он спросил:

— А что об этом говорят твои дружки из Музея Пибоди? Наверняка же они этим не очень восхищены.

— Они об этом ничегошеньки не знают. Я ничего им не сказал.

— Считаешь, что это рассудительно?