Проклятые ночи

Иван, не готовый к столь резкой паузе в излияниях отца, опешил и не успел придумать правдоподобную ложь.

– Один или два, кажется.

– Семнадцать! – заорал отец, которого враньё Ивана вывело из себя ещё больше. – Тебя держат только благодаря мне. Сергей Владимирович закрывал глаза, пока мог, но это уже ни в какие ворота. Он мне сам вчера звонил, извинялся. Видишь, до чего ты человека довёл. Уважаемый профессор, а даже ему стыдно за тебя. У тебя английский ни за один семестр не сдан, ты как собрался выпускаться?

– Никак, – тихо ответил Иван. По крайней мере, сейчас он не врал. Но на отца любой ответ подействовал бы красной тряпкой.

– Ах, никак, а какого чёрта тогда вообще в универ попёрся? Кто тебя заставлял? Кто за тебя факультет выбирал, на котором тебе мозгов не хватает учиться? – продолжал реветь пунцовый отец. На концах его усов повисли две симметричные капли пота.

Иван поднял голову, он чувствовал знакомый призыв к бою, идущий из самой глубины его тела. Мышцы натянулись, готовые к ударам, кулаки сжались.

– Ты. Ты заставил! Я же ничего не выбирал, мне нельзя было самому решать, – процедил он.

Тоже правда. Отец отправил его учиться на факультет международных отношений, потому что деканом был его старый друг. Конечно, зачислили его на платное отделение, но зато без экзаменов. Даже без документов. Отец просто поставил его перед фактом, хотя Иван ещё не успел задуматься о будущей профессии.

Отец замер. Уставился на сына и шумно выдохнул.

– Да чтобы ты сам-то сделал, если б не я? – но запал военного иссякал, и опытный полковник знал – нужно было наносить решающий удар. – Вот выпустишься, и катись на все четыре стороны, сам решай, что делать. Но этот универ закончишь! Зря, что ли, деньги платили? А не закончишь, в армию пойдёшь. И поверь, я устрою так, чтобы ты с гауптвахты не вылазил. Ну, что смотришь? Собирайся, поедешь долги сдавать.

Поездка в университет выдалась напряжённой. Говорила только мама. Она снова взялась за эпопею о соседке Люде. Та покупала овощи на рынке и в магазине, сравнивала их, а потом жаловалась директору рынка на задранные цены, а директору магазина – на сгнившие помидоры. Проблема заключалась в том, что Люда так и не смогла найти идеального места для продуктового шопинга.

Лиза воткнула в уши наушники, уткнулась в смартфон и барабанила пальцами по экрану, то и дело расплываясь в глупой улыбке. Отец шумно вздыхал, шевелил усами и изредка раздражённо махал рукой в сторону очередного лихача. Иван молчал.

Какой смысл ехать в университет сейчас? Сдавать долги? Да он даже не помнил, по каким предметам они у него. Ясное дело, английский и немецкий – с языками у него совсем тяжко. Ещё в школе вместо иностранной грамматики он зачитывался историями про Конана. Поэтому пытаться сдать что-то сейчас было просто бессмысленно. Но нужно было создать хотя бы видимость работы в этом направлении.

Отец высадил его у здания бывшего Смольного монастыря, где располагался факультет, и пригрозил вечером позвонить декану. Иван промолчал, улыбнулся на прощание матери и махнул сестре. Та не подняла головы от телефона.

Полтора часа Иван потратил на то, чтобы собрать список своих хвостов. Дожидался секретаря в деканате с обеда, потом терпел её цоканье и закатывание глаз, потом корпел, сверяя свою зачётку с учебным планом. Теперь предстоял ещё один квест – понять, как эти хвосты закрыть. Нехотя он двинулся по коридорам с высокими потолками, панорамными окнами и лепниной на потолке. Эти дворцовые интерьеры его всегда угнетали. Словно были оторваны от реальной жизни, а сам университет застрял в позапрошлом веке. На парах, которые он более или менее посещал, на первом курсе, было много разговоров про античность и средневековье, этику и эстетику, бесконечно оторванные от сегодняшней жизни.

Вон, даже берсерки, которых полторы тысячи лет назад придумали, осовременились. Гоняют на джипе, ходят в кожаных куртках. Ивану снова захотелось очутиться в штабе, где перед ним не маячит перспектива отправиться в армию.

Ещё час спустя, получив новую порцию удивлённых взглядов и пренебрежительного цоканья языками, он добыл кипу заданий от преподавателей. Самое неприятное он оставил напоследок. Кафедра иностранных языков. Заветная дверь в конце коридора. Иван тяжело вздохнул, скривил губы и двинулся по вековому паркету. Мимо проплывали фальш-колонны, белоснежные виньетки вперемешку с досками объявлений и расписанием.

Краем глаза Иван заметил странное шевеление. Он остановился. Сделал шаг назад и повернулся. На студенческой стенгазете, написанной по-английски, буквы прыгали и расползались в стороны. Потом вновь собрались и определились, как должны выглядеть. Теперь там был вполне читаемый текст.