Проклятые (ЛП)

Я медленно подняла ноги на кровать, не обращая внимания на боль в костях, так как мне казалось, что все мое существо смещается при этом движении. Как будто мое тело не могло приспособиться к необычности возвращения из мертвых. Я неуклюже улеглась на спину, жалея, что у меня нет с собой одежды, и с отвращением думая о том, что Грэй переодевал меня, пока я была без сознания. Грэй накрыл меня одеялом, как только моя голова коснулась подушки, и устроился в кресле рядом с кроватью.

Я вздохнула, уставившись в потолок.

Кто может спать, когда за ним наблюдает дьявол?

Певчая птичка (бонус)

ВЕЛЬЗЕВУЛ

Было чертовски холодно.

Люцифер обещал нам убежище, а мы получили полузамерзшую тундру, где по утрам траву покрывал иней. Мне и в голову не приходило скучать по жаре Адского Пламени, задерживающейся поблизости, но разве это может убить их, если камины зажжены?

Когда я пересекал один из узких коридоров, мои крылья задевали арку, заставляя меня плотно прижимать их и низко пригибать голову, если я хотел пролезть. Скрежет крыльев о каменные стены, может быть, и не причинил бы вреда, но, черт возьми, послужил бы одной единственной цели.

Вывести меня из себя.

Люцифер был не в своем уме, отдавая столько своей крови Супруге, и я оставил их на границе леса, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке. Я не понимал, как ей удалось так ловко обвести его вокруг пальца, она же не была красной ведьмой и не развращала его сексуальной зависимостью.

В ней не было ничего особенного, просто еще один человек. Он видел бесчисленное множество других, которые были готовы согреть его постель и в итоге оказались куда менее сложными.

Я видел, как они ластились к нему в аду, и мог только представить, как они добивались его в мире живых.

Я прошелся по коридорам, направляясь к комнатам, которые Люцифер в свое время отдал архангелам. Это был крошечный укромный коридорчик, расположенный в стороне от комнат Трибунала и внутреннего двора, который кишел растениями, которые практически жили.

Что бы ни сделали ведьмы, эта часть мира источала силу.

Остаток дня после ухода от них я посвятил делам, которыми должен был заниматься сам Люцифер. Держал архидемонов в узде, учил их не есть ведьм на обед.

Чтобы они не лезли на рожон, пока Люцифер не разберется, как ему все это видится. Править ими всегда было его целью.

Иметь жену — ведьму в его планы не входило.

Я замедлил шаг, и в ночи раздался тихий звук невинной мелодии. Все ведьмы улеглись спать до наступления темноты, словно опасаясь, что архидемоны могут сделать с ними, если застанут их ночью вне своих комнат.

Растения во дворе покачивались в такт мягкой мелодии, голос женщины был хриплым и низким. Я скользил вперед на твердых, уверенных ногах, не в силах противиться зову этого голоса. Я не мог видеть ее, так как растения закрывали ее от взгляда.

Я понял, что она заглушает свою песню. Она хранит ее в тайне.

Я все равно двинулся вперед, привлеченный этим звуком так, что не мог это объяснить. Я подошел к каменной стене со стороны внутреннего двора и легко перешагнул через нее. Розы образовали арку в центре сада, почти как дорожка, созданная специально для меня.

В конце образованного ими туннеля спиной ко мне стояла женщина. Волнистые светлые волосы ниспадали до плеч слоями, отчего казались пушистыми и мягкими, как никогда раньше. Внезапная потребность прикоснуться к ним одолела меня, заставив сделать еще один шаг, когда мой взгляд скользнул по гладкой поверхности ее плеч. Ее темно-красная майка задралась сзади, обнажив изгиб позвоночника. По центру она вытатуировала музыкальные ноты, чернила разлетались волнами, встречаясь с четкой линией мышц по бокам позвоночника.

Ее клетчатая юбка была короткой, слишком короткой, а белые чулки до бедер обтягивали ее длинные ноги и их гладкую форму. На ней не было ни единого пятнышка, ни единого волоска.

Я сделал еще один шаг, вздрогнув от звука трескающейся под сапогом палки.

Женщина резко повернулась, ее песня прервалась, а волосы откинулись, открыв красивое, потрясенное лицо.

Красивая — это не совсем точное слово.

Она была просто ангелом, ее глаза цвета красного дерева были широко раскрыты, а губы с идеальным изгибом разошлись в шоке. Ее глаза закрылись, когда она увидела меня, и я не смог сдержать рык, который раздался в моей груди.

Неужели она не узнала хищника среди своих?

Я пошел вперед, остановившись только тогда, когда она в страхе отступила на шаг. У нее были высокие скулы, ограненные, как стекло, и нос — идеальная пуговица в центре лица. Ее форма открывала линию декольте, груди были достаточно объемными, чтобы поместиться в моей руке.

— Я не хотела, чтобы меня кто-то услышал, — сказала она, ее голос был хриплым. В нем была грубость, напоминавшая о страсти в жаркую летнюю ночь, о багровом воздухе и потных телах.

— Я слышал тебя, Певчая птица, — сказал я, делая еще один шаг вперед.

Женщина вздрогнула, как будто я нанес ей физический удар.