Проклятые башни

— Но вы должны знать, что скорее всего увидите колдовство, которое я собираюсь использовать в защите дворца, ибо наша власть верна Эйя и Шабашу Ведьм. Я знаю, что вы были Красными Стражами, но жестокой власти Оула пришел конец. Вы все доказали свою верность Мак-Кьюиннам, законным правителям Эйлианана и Дальних Островов. Теперь я спрашиваю, хотите ли вы оставаться верными и служить мне. Если ваша совесть велит вам противоположное, можете не бояться преследований, ибо Шабаш учит нас, что все люди свободны верить и думать как им угодно, если они не причиняют вреда другим. Как только мы победим, вы будете свободны идти куда пожелаете и получите пенсию в благодарность за многолетнюю службу моему брату Джасперу. Но до тех пор вам придется находиться под стражей, поскольку мы не можем подвергаться риску быть преданными, что, разумеется, вы хорошо понимаете. Но я надеюсь, что все вы останетесь служить мне и поклянетесь в своей верности, ибо для нас наступили воистину тяжелые времена, и мне нужны все люди, каких я могу найти.

Во время этой речи Лахлан устремил взгляд своих немигающих желтых глаз на всех присутствующих в зале, и хотя некоторые отвели глаза и беспокойно замялись, многие ответили ему с энтузиазмом. Виски согрело их исхудавшие, усталые, перенапряженные тела; но еще больше их опьяняла надежда и облегчение, которые принесли им Синие Стражи. Большинство из них готовилось медленно и мучительно умереть от голода и болезней, или, если бы их воля в конце концов была сломлена, а стены пробиты, погибнуть от рук осаждавших.

Как и большинство солдат, они не особенно интересовались религией и политикой, довольствуясь клятвой верности своему сюзерену и подчинением приказам командиров. Тот факт, что Лахлану и его Синим Стражам удалось проскользнуть сквозь ряды тирсолерской армии, произвел сильное впечатление и ободрил их, и они все до единого преклонили колени и поклялись служить Мак-Кьюинну и быть ему верными.

Капитан гарнизона давал клятву последним, и его худое суровое лицо было еще более мрачным, чем обычно.

— Я не могу одобрить ваши ведьмины штучки, Ваше Высочество, и боюсь, что ваш Шабаш задурил вам голову, но вы Мак-Кьюинн и мой Ри, поэтому я клянусь вам в верности и буду служить вам верой и правдой.

— Это все, чего я могу просить от любого моего солдата, — сказал Лахлан хрипло, поскольку слова солдата тронули его. — Пойдемте, снимете эти ужасные красные плащи и килты, меня от них просто тошнит, а мои оруженосцы принесут вам еды. Вы выглядите так, как будто много дней подряд питались одним воздухом.

В суровых глазах капитана блеснула озорная искорка.

— Да уж, в подвалах не осталось ни одной крысы, а морские птицы научились не садиться на наши крыши, — ответил он. — Мы даже думали о том, чтобы спустить со стены крючок и попробовать поймать рыбу, но не смогли найти достаточно длинной лески.

Лахлан улыбнулся и подвел его к столу.

— Что ж, поешь и отдохни как следует. Ты заслужил это! Дункан, нам придется начать переправлять остальные наши войска через морские пещеры, вместе со свежими припасами и оружием. Кроме того, нам понадобятся Йорг и Мегэн, и их должны охранять. Как думаешь, сколько времени необходимо, чтобы все подготовить?

Дункан нахмурился и начал медленно загибать толстые коричневые пальцы.

— По меньшей мере, две недели, Ваше Высочество, — ответил он через некоторое время. Скажем, недели три, чтобы точно хватило. В день бывает всего два отлива, а этих маленьких лодок только шесть. Нелегко будет проделать все так, чтобы не привлечь внимания. Сегодня нам уже пришлось убить одного Яркого Солдата, теперь они удвоят осторожность и выставят дополнительную охрану.

— Нужно сделать так, чтобы они держались подальше от Мавзолея Воронов, — нахмурилась Изолт. — Я знаю, Эльфрида говорила, что Яркие Солдаты очень суеверны в отношении могил и кладбищ, но если они что-нибудь заподозрят, им придется осмотреть Мавзолей. Я бы точно осмотрела.

— Нужно позвать Гвилима Уродливого, — с ухмылкой предложил Лахлан. — Думаю, пора нам воскресить старого Мак-Бренна.

Над темными деревьями повис тяжелый туман, и часовой усердно растирал ладонями плечи, пытаясь согреться. Его латы были ледяными на ощупь, а белый плащ почти не защищал от холода. Он вгляделся в густую клубящуюся белизну и пожалел, что находится не дома. Потом услышал хруст треснувшего прутика и отступил обратно в тень гемлока.