Проклятые башни

Майя наклонилась вперед и выглянула из окна, надеясь ощутить на лице дуновение свежего ветерка. По обеим сторонам дороги простиралась дикая невозделанная земля, и лишь заросли низких колючих кустов кое-где нарушали это унылое коричнево-серое однообразие. Там и сям виднелись мелкие озера, поблескивая ослепительной синевой под жарким небом. Солнце нещадно пекло, горячее и безжалостное, как будто до сих пор стояло лето, а не последний месяц осени. Потом вдали блеснуло море, полускрытое за песчаными дюнами. Майю захлестнуло желание такой силы, что ей пришлось вцепиться в сиденье кареты, чтобы не приказать кучеру остановиться. Вместо этого она побрызгала на лицо и руки соленой водой и велела ему прибавить ходу.

Наконец они поднялись на невысокий холм и увидели далеко внизу колеблющуюся стену тумана, длинными языками клубящегося над болотами. Майя улыбнулась, хотя шею у нее свело от напряжения. Она почувствовала, как карета на миг остановилась, как будто возница в нерешительности слишком сильно натянул поводья. Она высунулась из окна и прикрикнула на него.

Дорога нырнула в туман, точно в молочно-белый туннель. Лошади встали, и пришлось подстегнуть их хлыстом, прежде чем они пошли дальше, нервно мотая головами. Верховые сбились поближе к карете, да и сама Майя не могла сдержать дрожи опасного предчувствия.

Внезапно лошади заржали и в ужасе встали на дыбы. Возница закричал и щелкнул хлыстом, а всадники вцепились в поводья своих скакунов. Майя попыталась разглядеть что-нибудь через окно кареты, но не было видно ничего, кроме извивающихся щупальцев тумана. Потом из дымки возникли высокие серые тени с огромными странно мерцающими глазами. Их суставчатые когтистые руки тянулись к ним, точно намереваясь схватить. Лошади рванулись вперед и заржали, карета дернулась, и Майя полетела на пол. До нее донесся пронзительный гул, потом в дверцу кареты громко постучали.

Она вскрикнула и сразу же раздосадованно прикусила губу. Дверца открылась, и внутрь заглянул мужчина с длинной седой бородой и крючковатым носом.

— Никак это Вдовствующая Банри собственной персоной? — сказал он. — Добро пожаловать в Эрран, миледи. Могу я помочь вам выйти?

Без приглашения запрыгнув в карету, он представился Кэмпбеллом Ироничным, колдуном на службе у Маргрит Эрранской. Он был высоким худым мужчиной с саркастическим изгибом губ. Свисающие прядями седые волосы, перехваченные кожаным ремешком, доходили ему до середины спины, а одет он был в длинную малиновую мантию довольно неряшливого вида, расшитую вдоль подола и по рукавам мистическими символами. Выглянув из окна, мужчина коротко приказал месмердам уйти обратно в туман, потому что их сырой болотный запах пугал лошадей. Майя снова уселась в подушках, разгладив малиновый бархат юбки и из-под ресниц глядя на колдуна, от которого тоже довольно ощутимо попахивало болотом. Ее надменный взгляд ничуть не лишил его присутствия духа, и он забарабанил по стене кареты, приказывая кучеру ехать дальше, а потом развернулся к ней и окинул ее с ног до головы черными глазами, почти не видными за косматыми седыми бровями.

— Такого еще не бывало, — сказал он. — Такое нашествие гостей в Эрран. И ведь все ведьмоненавистники и охотники за ведьмами. Что вы здесь делаете, Майя?

— Я буду это обсуждать не с тобой, а с твоей хозяйкой, — ледяным тоном парировал Майя. — И кто дал тебе право называть меня по имени, а? Ты должен обращаться ко мне «миледи», если вообще имеешь право ко мне обращаться.

— Ну-ну, потише! — отозвался Кэмпбелл. — У вас такой высокомерный вид и манеры, можно подумать, что вы все еще Банри. Не то чтобы это что-то значило здесь, в Эрране. Мы никогда не признавали Мак-Кьюинна Ри, и не думаю, чтобы когда-нибудь это случилось.

— Неужели? — Майя выглянула в окно, хотя все, что в них было видно, это мокрые ветви деревьев. — Именно поэтому Айен Эрранский сражается под командованием Лахлана Самозванца и выполняет его приказы, точно его оруженосец?

Кэмпбелл нахмурился и сложил руки на груди. Майя еле заметно улыбнулась и снова уставилась в окно. Дорога вилась по болоту, туман время от времени расступался, и она видела берега, заросшие цветущей осокой, и прямые стрелы камышей. Один раз она заметила несколько пар бледных глаз навыкате, плавающих на поверхности ила, и невольно отпрянула.

— Трясинники, — с ехидным удовольствием пояснил колдун. — Они утянут вас на дно, если вы хоть ногой ступите на болото.

— Поскольку я не намерена гулять по болотам, это вряд ли имеет ко мне какое-то отношение, — холодно парировала Майя, набросив на плечи подбитую мехом накидку. Она уже начала думать, что сделала огромную ошибку, решив приехать в Эрран.