Прокляты и забыты

Улыбка Дана уже не была такой теплой и лучезарной, – теперь он скорее походил на небезызвестного в этой стране Лаврентия Берию в ходе очередных репрессий.

– Не знала, как вернуться или связаться, – обиженно пробормотала я в оправдание.

Чтобы не смотреть Даниэлю в глаза, – мне было откровенно стыдно, – я сосредоточенно разглядывала его галстук.

– Это я уже слышал. Но я спросил тебя не о том, почему ты не вернулась, а почему ты ушла.

Он снова закружил меня в темпе классического вальса, абсолютно не попадая в такт музыке.

Я молчала. Только покраснела еще больше.

– Даже так, – злобно отреагировал Дан. – Ладно, забудь. Если хочешь, можешь побыть здесь еще, прежде чем вернемся, – проворчал он.

Он бросил на меня презрительный взгляд и еще плотнее сжал мою руку, продолжая вести в танце.

– А почему на нас все так смотрят? – прошептал он, склонившись над моим ухом.

– Тебе лучше не знать, – рассмеялась я. – А то придется тебе на мне жениться.

– Неужели, – елейно протянул Даниэль.

Он приподнял пальцами мой подбородок так, чтобы наши взгляды встретились. В его глазах читались раздражение и усталость. Наверное, он потратил много сил на поиски меня. А я и правда неблагодарная. И безрассудная.

Отвлечься от приступа самобичевания мне помогло то, что большинство посетителей бара отложили свои дела и наглым образом ждали продолжения баталии.

– Все чего-то ждут, – снова прошептал Дан. – Не будем обманывать ожидания, – и улыбка такая хитрая-прехитрая. Он громко произнес: – Если признаешься честно, кто отец, я готов принять обязательства по воспитанию ребенка.

Сказал и еще плотнее прижал меня к себе. Отовсюду раздались смешки и тихие перешёптывания. По-моему, прием ставок на то, когда я вырублю Даниэля, уже начался.

– А если скажу, замуж возьмёшь? – окончательно обнаглела я.

– Возьму, – неожиданно легко и быстро согласился не менее пьяный, чем я, Даниэль. – Так ты скажешь, кто он?

– Н-нет, – заикаясь от неожиданности, пролепетала я.

– Не признаешься, значит. Распутница.

Он с силой оттолкнул меня на расстояние вытянутой руки, все еще удерживая за талию, и остановился. Пока я раздумывала, что ответить, он снова заговорил.

– Если судить по наряду…

Даниэль скользнул взглядом по сидящей неподалеку группе из троих мужчин и двух женщин преклонного возраста, жадно ловивших каждое наше слово. Показательно смерил взглядом мое белоснежное платье и вызывающий макияж, сделанный под до сих пор непонятным влиянием Тимура, и добавил:

– Ты же явно решила найти папочку для своей дочурки, так в чем проблема, ангел мой?

Вот тут я внезапно обиделась. Так внезапно, что даже не поняла, почему.

– Наряд тут ни при чём! И с моим ребенком никак не связан! – перешла я на крик.

Моя реакция его только развеселила.

– Ну, наряд-то, конечно, ни при чем. Ты же явно в его отсутствие обзаводилась этим самым ребенком, – он скользнул ладонью от моей талии к животу. – Но я имел в виду не совсем это…

Вот же! Теперь он, кажется, решил поиздеваться надо мной, отыгрываясь за свои приступы кашля. Ну ладно. Я в долгу не останусь!

– Я честно не знаю, кто ее отец. Да мне, если честно, вообще все равно, – беспечно пожала я плечами, стараясь состроить самое невинное выражение лица.

Лица окружающих заметно вытянулись, от столика, стоящего слева, послышались тихие смешки. Кажется, там сидела молодая пара.

– Честно не знаешь? – сердито нахмурил брови Даниэль. Он поджал губы – скорее всего, чтобы и дальше казаться грозным и не рассмеяться в самый ответственный момент.

– Честно не знаю, – с готовностью подтвердила я. – Я ответила. Теперь женись.

Я не забыла поддерживать серьезное выражение лица, тем самым добив публику. Кажется, что-то снова упало. Даниэль чуть прищурил глаза: видимо, к такому ответу он не был готов. Но уговор есть уговор. Даниэль шумно выдохнул. Упал на одно колено, стягивая с моей руки артефакт. Я позволила ему, с интересом наблюдая, что будет дальше.

– Ангел мой, обещаю, что… – он сделал короткую паузу. Чуть скосился на все еще мокрый от пролитого Hennessy пол и продолжил:

– Больше не буду так много пить. Буду заботиться о твоей дочери, как о собственной, – следующую фразу он добавил еле слышно: – И, раз уж пообещал… – Он снова повысил тон: – Ты согласишься выйти за меня замуж?

Он все еще стоял передо мной на коленях, протягивая мое же кольцо с таким честным лицом, как будто просил передать хлеб за столом. Конечно, я снова покраснела, краем глаза наблюдая за окружающими нас людьми. Некоторые даже слезу пустили, проникнувшись моментом. Именно из-за них я и решила сдаться, – тем более что голова уже начала болеть от бесконечных разговоров, – мой организм реагировал на них приступами мигрени.

– Конечно, я согласна, – выдавила милую улыбку, а затем, памятуя о намеках на беременность, мстительно добавила: – Я вообще всегда и с каждым соглашаюсь.

Раз уж он испортил мне здесь репутацию – пусть.

– Я в тебе не сомневался, – сказал Даниэль.