Прокляты и забыты

– Потому что мы просмотрели все записи у дверей, но девочка не выходила. Следовательно, либо ваш похититель – супергений и провернул какую-то нехилую аферу, чтобы скрыть свой уход, либо я даже не знаю… но вероятность, что она все еще здесь, остается, пока мы не поняли, как им удалось выйти незамеченными. Хотя прошло уже столько дней… – ответил охранник, почёсывая подбородок. – Хотя наши до сих пор отслеживают выходы, и мы просматриваем записи повторно.

«Либо похититель – из таких, как мы, – прошептал внутренний голос. – Либо просто эти сотруднички отслеживают все так же недисциплинированно, как и работают».

– Это – камера у выхода из детского зала, – продолжал охранник, тыча пальцем в экран.

Черно-белое изображение не лучшего качества. И как он там вообще что-то видит?

– А другой ракурс есть? – поморщилась я.

– Ты не в Лондоне, – ухмыльнулся Тимур. – Что есть, то есть.

– Видно, как девочка выходит и идет в толпе. Она пошла на север. Но понять, с кем, невозможно. А затем она просто исчезла. Больше ни одна камера ее не зафиксировала, – комментировал охранник.

– Всего лишь семь секунд – и ее нет. Зная наш мир, можно подумать все что угодно. Нам это ничем не поможет. Здесь даже непонятно, с кем конкретно она идет, – возмутилась я.

– Может быть, она не была с кем-то, а пошла одна? Могла просто зайти в ближайший магазин, – предположил охранник.

– Там магазины мебели, канцелярских товаров и постельного белья, что шестилетней девочке там делать? – возразил Тимур. – Должно быть тогда что-то, что привлекло ее внимание. Ищите, чем можно было заманить ребенка. Вы поиски с кинологами вели?

– Да, толку не было. Вентиляция слишком быстро разносит запахи, – устало потер покрасневшие глаза охранник, просматривая видео.

М-да, так мы далеко не уйдем, в отличие от того, кто похитил ребенка. Неплохо было бы и помощь подтянуть. Я сунула руку в карман куртки. Смартфона, всегда лежащего там, нет. Забыла где-то. Даже не могу вспомнить, где именно.

– Тимур, одолжи, пожалуйста, мне свой телефон, – попросила я.

Тимур протянул свой черный андроид, и я, пообещав, что вернусь через пару минут, вышла в коридор. Нужный номер легко всплыл в моей памяти, – наверное, потому что в порыве злости и отчаяния я сотню раз набирала его в поместье, когда умирал Джеймс.

Гудки шли, но трубку никто не брал.

– Упырь… – зашипела я на ни в чем не повинный телефон.

Набрала еще раз.

– Слушаю, – раздался наконец усталый голос.

– Что, притомился кровь смывать? – злобно поинтересовалась я.

Наверное, следовало бы поприветствовать и все такое, но сейчас мне было не до этого.

– А-а-а. Это ты, – кажется, он даже расстроился, услышав меня. – Что ты забыла в Петербурге?

– Точно не тебя, – огрызнулась я.

– Ну, тогда пока, – вознамерился повесить трубку Артур.

Я была категорически против такого окончания разговора

– Арт!

– Что тебе? – устало и даже беззлобно отозвался Артур.

– Мне нужно срочно найти человека. Ты можешь мне помочь? – уже мягко попросила я. Угрозами от него вряд ли чего-нибудь добьешься.

– Что за человек? – равнодушно спросил мой собеседник.

– Маленькая девочка. Она пропала в торговом центре, подумала, ты можешь мне помочь.

Я тут же вспомнила несколько страниц своего дневника и уже более требовательно добавила:

– Я знаю, что ты можешь мне помочь.

– Могу. Но не буду.

Вот же… упырь.

– Почему? – снова разозлилась я.

– Твой новый друг не должен знать о том, что мы знакомы, Ками, – сказал Артур и тут же, предупреждая мои возражения, добавил: – Так надо. Не спорь.

Так. А это уже интересно. Он точно знает, где я и с кем. Он что, следит за мной?!

– Твоя забота бесценна, хоть и своеобразна, – ухмыльнулась я. Почувствовала, как усталость накатывает волной. Как же мне надоели все эти недомолвки и недосказанности.

– Найди Арсения, Камелия.

Вспышка!

…Александр ворчит всю дорогу, как капризный мальчишка, изрядно раздражая меня. Мы идем от деревянных ворот к одноэтажному частному дому, выкрашенному в ярко-зеленый цвет.

– Не люблю снег, – канючит он.

Думая о том, что иногда мой супруг напоминает маленького ребенка, я обхожу серебристую машину.

– А я люблю. Если его не много, – улыбаюсь я.

Металлические двери распахиваются, и на крыльцо выходит высокий плотный мужчина лет шестидесяти. Несмотря на то что его голова полностью седа, короткая щетина на лице осталась черной.