Проклятое Пророчество

— Нет, — категорически не согласился он со мной. — Как твой телохранитель я не могу допустить такого риска и не отпущу тебя. Данирэль мужчина, воин, сильный маг. Он должен справиться сам, не рассчитывая на помощь хрупкой, слабой женщины. Мало того, что ты его оскорбишь своей непрошеной помощью, сомневаясь в его силах, так еще и собой рискуешь, ведь охота на тебя, скорее всего, продолжится.

— Послушай, — уверенная в правильности своего решения, не желая слушать его аргументов, но стремясь убедить и его в своей правоте, возразила я, — риска почти нет. Во-первых, никто не знает, когда конкретно я захочу выйти из Эльгномора, поэтому не может поджидать меня на дороге в Асмерон. Во-вторых, теперь у меня восемь воинов охраны и ты. Да и сама я уже не такая беспомощная как раньше. Со всеми нами даже Титанур не справится. В-третьих, ты в полной мере не осознаешь, что такое Дармия для эльфа. Вдали от нее он долго не продержится, теряя физические, душевные и магические силы. Вся моя помощь Данирэлю будет состоять только в том, чтобы быть к нему ближе. Если ты не хочешь идти со мной в Борнавос, я уйду без тебя, расторгнув наши соглашения. Тогда ты не сможешь что-либо мне запретить, ни как Учитель, ни как телохранитель, — с вызовом сказала я.

После этих моих слов он надолго замолчал, что-то напряженно отыскивая в глубине моих глаз. Его лицо окаменело, губы плотно сжались, в глазах мелькнули обида, боль, страдание. Возникла неловкая пауза, во время которой я уже пожалела, что была так несдержанна и категорична. Надо было проявить больше выдержки и быть деликатной, ведь, возможно, он ревнует, а я на собственном опыте знаю, как это больно.

И тут, неожиданно, я вновь, уже второй раз, услышала слова, которые меня испугали, и которые я не хотела бы услышать, столько, сколько себя помню.

— Ты моя Дармия, — взволнованным голосом, тихо сказал Орестонэль.

Я потрясенно замерла и только обреченный, безрадостный, тихий стон сорвался с моих губ. Ну почему, почему это происходит со мной?! Теперь, всю жизнь чувствовать себя без вины виноватой! Нести груз ответственности за двух мужчин! А ведь я тихая, слабая, малоприспособленная к жизни и неуверенная в себе женщина.

— Может быть, ты ошибся? — почти без надежды спросила я после долгого молчания, отчетливо вспомнив, как изменился Орестонэль, когда в его жизни появилась я, и чему тогда, у меня не нашлось вразумительных объяснений.

— Нет. Я понял это сразу, как только увидел тебя впервые, среди зрителей, на финальных боях в Асмероне.

— Почему же сразу не сказал? — поразилась я его скрытности, терпению и выдержке.

— Наверное, это было глупо и недальновидно. Но я хотел дать тебе время лучше узнать меня и привыкнуть. А потом, появился Данирэль, и стало уже поздно.

— Что же мне теперь делать? — старалась не показывать свое огорчение, потрясение, страдание и невозможность чем-либо помочь ему, спросила я, опустив голову и спрятав глаза.

— Я знаю, что в твоем сердце другой, и ничего не жду от тебя. Но теперь, цель моей жизни — твое благополучие. Только не прогоняй. Вдали от тебя я не выдержу, — тяжело вздохнул он.

— Конечно нет, — ужаснулась я таким его мыслям. — Теперь тебе, наверное, придется быть моим пожизненным телохранителем. Не вижу другого способа для тебя, быть около меня, как можно чаще и ближе. И прости меня. Я не хотела для тебя такой судьбы, — смаргивая слезы, сказала я.

— Тебе не за что извиняться. Я ни о чем не сожалею. Наоборот, очень рад, что встретил тебя. С тобой я понял, что раньше моя жизнь была скучная и безрадостная. Я чувствовал себя уже старым эльфом, бесцельно проживающим свою жизнь. А теперь, как будто проснулся после спячки. Столько новых, сильных чувств переполняет меня. Я ощущаю прилив сил, энергии, желание жить. Так развитый во мне инстинкт защитника, наконец, нашел свое применение, и это делает мою жизнь наполненной смыслом.

— Ладно, — вынуждена была я смириться и принять происходящее, — мы, все равно, не в силах что-либо изменить. Но, пожалуйста, не говори пока никому о том, что я твоя Дармия.

— Почему? Тебе это неприятно? Ты стыдишься меня? — удрученно спросил Орестонэль, как-то безвольно опустив плечи.

— Нет! Конечно, нет! Как можно стыдиться тебя или твоих чувств? Ты мужчина достойный всеобщей любви и уважения! Я могу только сочувствовать тебе и сожалеть о том, что не смогла ответить на твои чувства. Дело совсем в другом. Эдитаэль, младшая дочь моей сестры, как все знают, имеет Пророческий Дар. Однажды, она произнесла предсказание для меня. В этом ее предсказании сказано, что я стану Дармией для двух воинов. Но, это только часть Пророчества. Есть в нем и еще кое-что, чего я очень опасаюсь. До сих пор, я надеялась, что это Пророчество окажется ложным, ведь Эдитаэль еще ребенок, и могла в чем-то не разобраться в своих видениях, ведь ее Дар пока не вошел в полную Силу. Я и сейчас буду надеяться, что не все в этом предсказании, правда. Но, поверь, чем меньше я буду привлекать к себе внимания, чем позже эльфы узнают об этом Пророчестве, тем лучше для всех.