Проклятое Пророчество

Сердце мое, пропустив удар, взволнованно забилось в бешеном ритме, грохоча в ушах. Он тоже замер, впившись в меня потемневшими, от расширившихся зрачков, глазами, выдававшими и его волнение. С трудом оторвав от него взгляд, я еще раз коротко взглянула на его спутников. Незнакомый мне эльф и эльфийка, именно та, с которой я увидела его в спальне. Это и привело меня в чувство, заставив сделать шаг назад за порог. Данирэль рванулся в мою сторону. Я захлопнула за собой входную дверь. Сорвавшись на бег, нырнула за угол здания и влетела в гостиницу снова, через запасной выход, в торце дома. Остановилась в маленьком, темном коридоре, тяжело дыша. Теперь, хоть обыщись, Данирэль. Здесь ты меня не найдешь. Эта неприметная дверь только для своих, посвещенных.

Нет-нет-нет, я не хочу этой встречи. Не смогу спокойно с ним разговаривать, как будто между нами ничего не было. Слишком больно. И стыдно. За свои никому ненужные чувства. За свою глупую наивность, доверчивость и восторженность. А ведь я столько книг прочитала о неверности, столько историй выслушала! Есть те, кто умеет учиться на ошибках других, наверное, это редкий, особый «Дар». Большинство учится только на собственных ошибках. Правда, иногда встречаются и такие, кто вообще не учится на ошибках, снова и снова попадая в одинаковые проблемы, но, надеюсь, я не из их числа. Я сделаю для себя полезные выводы из этой истории. А пока, мне надо забыть этого мужчину!

Просидев на полу около двери целый час в тяжелых раздумьях, я тихо вышла и быстрым шагом благополучно вернулась домой, так и не попрощавшись с Миланиэлью.

* * *

Орестонэль оказался из тех мужчин, для которых главный жизненный принцип: «эльф сказал — эльф сделал». Он начал тренировать меня и учить защищаться сразу же, уже в дороге.

— Алинаэль, ты должна смириться со своей физической слабостью и с тем, что твоя кожа чрезмерно чувствительная. Здесь мы мало что сумеем изменить, это врожденные особенности твоего тела. Зато, ты сильный маг. И хоть не обладаешь боевой магией, которую обеспечивают стихийные Дары — Огня, Воды, Воздуха, Земли, но и магия Жизни дает большие возможности. Она-то и должна стать твоим главным оружием. Основная проблема, которую тебе надо преодолеть, это психологическая невозможность нанести вред противнику. И здесь важно понять, что мерзавец, который способен напасть и причинить вред здоровью и жизни такой беззащитной жертве, как ты, не достоин сочувствия и жалости. А еще важнее, осознать, что если ты его не остановишь, то вслед за тобой, будут и другие жертвы, среди таких же слабых женщин как ты и еще более слабых детей. Значит, давая решительный отпор, ты тем самым спасаешь не только себя, но и других. Это главное, на чем ты должна сосредоточиться и держать в своей голове, если придется защищать свою жизнь, — железной логикой убеждал меня Учитель к пересмотру своего отношения к насилию в отношении недостойных личностей.

И для меня начались невозможно трудные испытания, вызывавшие поначалу и тошноту, и рвоту, и носовые кровотечения, и слезы, и слабость, и боль, и постыдное желание все бросить, отказавшись от задуманного обучения.

Всю дорогу, пользуясь тем, что мы находимся в лесу, Орестонэль вылавливал всевозможных хищников и натравливал их на меня, заставляя, используя магию, не только обороняться, но и нападать.

В качестве средства обороны я предпочитала пользоваться уже испытанным для этих целей Ментальным Даром, вызывая у животных чувство панического страха и обращая их в бегство. Но с большинством эльфов этот фокус не пройдет, они умеют ставить ментальный щит.

Целительский Дар давал возможность замедлить ритм сердца и дыхания животных, повысить или понизить температуру их тела, тем самым вызывая у них дискомфорт, уменьшая агрессивность и желание нападать. Но вот нанести непоправимый вред, я заставить себя так и не смогла. От одной только мысли об этом я теряла концентрацию внимания и моя магия переставала мне подчиняться.

С помощью Природного Дара я училась использовать окружающую растительность для своих целей. Трава оплетала ноги, ветки цеплялись за тело, колючки глубоко впивались в плоть, что существенно замедляло движения животных. Сквозь их тела, прижатые к земле, стремительно прорастали из семян, находящихся в земле, ростки растений, удерживая тело в неподвижности.

Ничего более отвратительного, чем все это, я в своей жизни и представить не могла. Но уговоры Учителя, его терпение, сочувствие, утешение, похвала или недовольство, помогали мне постепенно осваивать эту выучку. Уже к моменту нашего прибытия в Лангос, я не была такой беспомощной как раньше.

Город встретил нас ленивой тишиной. Я опять убедилась, что Асмерон, по сравнению с тихими провинциальными городами, пульсирует энергией, скорым темпом, активностью, событиями, развлечениями. Пока я здесь, в Лангосе, если будет свободное время, попробую эту тихую заводь расшевелить.