Проклятое Пророчество

В какой-то момент, отыскалась еще одна моя антиэрогенная зона. Это оказались паховые складки, причем, неприятны были прикосновения, если их касаться не губами, а чувствительно надавить пальцами. Я, почувствовав неприятное давление в этой области, непроизвольно попыталась оттолкнуть Данирэля, но он быстро сместился к центру между моих ног, сосредоточив все свое внимание на самом чувствительном месте. Жгучая волна возбуждения вновь накрыла меня, вынуждая, теперь уже, наоборот, податься ему навстречу. Что-то сжалось в животе в жаркий комок.

Это было слишком, слишком необычно, слишком остро, слишком жарко, слишком пугающе. Хотелось это прекратить, и в то же время было невозможно оторваться от его желанных губ и твердого, горячего тела. Утонув в этих новых, сильных, возбуждающих ощущениях, я, от его ласк, неожиданно достигла пика удивительного, блаженного удовольствия, вызвавшего у меня удовлетворенный, неконтролируемый вскрик.

Но Данирэль не дал мне расслабиться вслед за угасшим возбуждением. Его непрекращающиеся поцелуи и безумные ласки вновь вызывали у меня желание. Накрыв меня своим телом, он просунул ладони под мою поясницу и, тесно прижав к себе, быстро проник в меня, заставив замереть от возникшей неприятной болезненности. Но когда он начал размеренно двигаться, незнакомые, притягательные ощущения затуманили мое сознание настолько, что я перестала понимать нашептываемые им слова. Вроде бы, судя по интонациям, он что-то утверждал, спрашивал, просил, но я полностью утонула в стремительно нарастающем, обжигающем чувственном удовольствии, сделавшим меня глухой и слепой и, в какой-то момент, это привело к умопомрачительному, упоительному взрыву наслаждения.

Расслабленные, уставшие, прижавшись мокрыми телами, мы лежали лицом друг к другу, и не могли отвести взглядов, в котором читались взаимная благодарность, нежность и… что-то большее. Неужели я, наконец, влюбилась?!

— Сердце мое, тебе хорошо? — прошептал он.

— Очень. А тебе? — еле ворочая языком, после пережитого экстаза, спросила я.

— Мне всегда хорошо, когда ты рядом. Я люблю тебя, — ответил он, прижимая к груди мою голову и ласково поглаживая. — Я понял это, когда увидел тебя в первый раз, еще тогда, на концерте в Асмероне. И дело не только в твоей необычной, завораживающей красоте, просто, я как-то сразу понял, что ты и по сути своей так же прекрасна. Но я не позволял себе думать о тебе. Считал, что ты можешь быть только восхитительной мечтой, никогда не достижимой, как звезда на небесах…

В этот момент, так некстати, в доме раздался сигнал посетителя, заставивший нас обоих вздрогнуть от неожиданности.

— Кого еще, Титанур разорви, несет среди ночи! Не дом, а какой-то проходной «Дом путника», — раздраженно проворчал Данирэль, вставая с кровати, быстро одеваясь и подходя к окну, пытаясь разглядеть, кто там.

— Кто пришел? — спросила я, подавляя невольный зевок.

— Ко мне гости, Сердце мое, — и, вернувшись к кровати, он наклонился и нежно поцеловал меня в губы, плотнее укрывая одеялом. — Не надо вставать, спи, прекрасная моя, ты устала, и мы не будем мешать тебе отдыхать.

Я согласно кивнула и блаженно зажмурила глаза, чувствуя приятную усталость и необъяснимую радость. Чуть слышались какие-то голоса внизу, но навалившаяся дремота сделала меня безразличной ко всему…

Проснулась я среди ночи, выспавшаяся, полная энергии, с ощущением какого-то душевного подъема и редкого для меня чувства голода. Огорчилась только, что я одна в постели. Почему Данирэль не вернулся ко мне? Не хотел беспокоить? Поворочавшись некоторое время и поняв, что уже не усну, я встала, оделась и вышла в коридор.

Куда пойти? Тихо спуститься вниз на кухню и поесть? А может посмотреть, спит ли Данирэль или, как я, бодрствует? Удобно ли это? Наверное, после того, что между нами было, я могу заглянуть к нему? И немного посомневавшись, я все же тихонько чуть приоткрыла соседнюю дверь в спальню Данирэля.

Заглянула в комнату… и замерла на пороге… В груди все сжалось от сковавшей меня, неприятной, холодной пустоты, а сердце кольнуло болью. Я увидела, как в полной тишине, в слабом свете мерцающих звезд, равнодушно смотрящих в окно, размеренно и неспешно двое исполняют древний танец любви.

Я смотрела на женщину сидящую верхом на мужчине, спиной к его голове и лицом ко мне. Она плавно, ритмично двигалась чуть вверх и назад, чуть вниз и вперед, а руки мужчины, лежавшие на ее бедрах, контролировали этот ритм. Маленькая грудь, как у всех чистокровных эльфиек, еле заметно покачивалась. Кожа ее головы и тела влажно блестела. Ее лицо было умиротворенным, глаза закрыты. Было видно, что эти двое наслаждаются друг другом и, судя по удивительной неспешности и слаженности их движений, не в первый раз. Над женщиной витала аура томного удовлетворения, над мужчиной — жаркого удовольствия.

Это было бы прекрасное, завораживающее зрелище, если бы не мучительно горькая мысль, что у некоторых мужчин, как выяснилось, мечта — мечтой, а жизнь — жизнью.