Проклятое дитя

— Это, — спокойно начал говорить Бастард, обойдя зеркало по кругу, — один из моих подарков леди Анне в честь ее дня рождения. К сожалению, ее чистота и непорочность не дали ей по достоинству оценить его магические свойства. Но думаю, многие согласятся со мной в его ценности, когда узнают о сути этих свойств. Пороки, дамы и господа, — вот что показывает это зеркало. Самые низменные качества и пристрастия, самые ужасающие и мерзкие увлечения, самые откровенные и пагубные желания. Стоит лишь назвать имя.

Окружающие, затаив дыхание, слушали волшебный голос Хасина, который завораживал своим тембром, но ужасал циничностью и холодностью, презрительностью, которая пронизывала каждое слово.

— И чье имя вы желаете назвать, Ваша Светлость? — прищурился так похоже на отца принц Адринн — первый наследник трона.

— Я назову имена тех, кто заслужил этого своим недостойным, грязным и низким поведением в отношении принцессы Анны. Не раз я предупреждал всех здесь находящихся о том, как важно оказывать леди Анне те же почет и уважение, что и каждому члену королевской семьи. Не раз я предупреждал, что не потерплю оскорблений в адрес будущей императрицы моей империи. Не раз я говорил о том, что каждый ответит лично передо мной за то, что мне не понравится.

Голос Хасина буквально замораживал, а глаза с каждым словом становились все темнее и темнее, пока он обводил взглядом всех присутствующих, пока вовсе не заалели.

— Многие из вас посмели высмеять, оскорбить и унизить принцессу Анну. Я сделаю с вами то же самое, — и улыбка на лице, милая-милая, но ужасающая до такой степени, что одна из дам, по которой скользнул его взгляд в этот момент, лишилась чувств.

Но едва ли кто обратил на нее внимание, не сводя взгляда с Бастарда, лихорадочно при этом вспоминая о своих словах и действиях в отношении Анны, а так же гадая, что может показать зеркало. И на лице каждого был испуг и страх — никто не желал раскрывать свои тайны и грязные секреты.

— Вы понимаете, что нанесете непоправимый вред чести и достоинству…

— Кого? Почтенных семейств Акилона? — насмешливо перебил принца Хасин. — Честь и достоинство, Ваше Высочество, должны проявляться в умении контролировать себя, быть благоразумным и честным, благородным и верным.

— Вы не можете заставить любить, не можете…

— Я разве заставлял? — холодно отчеканил демон, вновь прерывая Адринна. — Я лишь просил о малом — уважении и молчании. Никого не просил любить или ненавидеть. Никого не принуждал к лицемерию. Но меня не услышали даже в такой малости. И каждому держать ответ за невнимание к моим предупреждениям. Вы думали — это пустые угрозы? — почти рычал Хасин, снова обходя зал по кругу и глядя на людей, которые с возрастающим ужасом следили за ним. — Запомните на будущее — демоны всегда выполняют свои угрозы! Приступим? — и снова улыбка на красивейшем лице.

Еще один щелчок и в зале появилось несколько проекций зеркала, чтобы каждый смог увидеть то, что Хасин желал продемонстрировать.

— Вы не имеете права! — воскликнула королева Рабия, когда промолчал ее муж, лишь мрачно выслушивающий демона и не сказавший ни слова против подобного, и никак не отреагировавший на ее взгляды.

— Я имею все права, — выгнув бровь, насмешливо произнес Хасин. — Заимел их в тот день, когда вы отказались признать собственную дочь, Ваше Величество, — и снова презрение в каждом слове. — Заимел их, когда вы не пожелали сделать ничего, чтобы помочь умирающей девочке выжить, принося ее в жертву ваших достоинства и гордости! Мне продолжать? — вкрадчиво произнес демон, глядя на королеву, которая была все еще зла, а еще оскорблена правдой, которую не любил никто.

— Я не потерплю подобного отношения! — смело высказался один из лордов, сделав шаг вперед и презрительно глядя на Бастарда.

Его голос дрожал, и он явно боялся, но все же набрался смелости.

— А лично к вам у меня нет претензий, лорд Ольвар, — хмыкнул Хасин. — Вы, если и ненавидели Анну, то наравне со всей ее семьей. В вас пылает неудовлетворенное тщеславие, ведь именно ваш род был когда-то правящим. Столько поколений уже сменилось, а ваша семья все еще в надеждах вернуть себе власть, — насмешка и издевка была в словах беловолосого демона, когда он подходил к мужчине вплотную, сверял взглядом его наливающееся краснотой лицо. — Но боюсь, вам никогда не добиться этого. Хотя бы потому, что у вас нет наследников, — оглушив этими словами хватающего раскрытым ртом воздух лорда Ольвара, Хасин отошел от него, возвращаясь к зеркалу и становясь перед ним.

— У меня шесть детей! — возмущенно воскликнул мужчина.

— С уверенностью могу сказать, что ваша кровь течет лишь в вашею юной дочери, — хмыкнул демон. — Леди Ольвар, — это он произнес уже зеркалу, а когда его гладь сменилась закрутившимся вихрем, посмотрел на носительницу имени. — Не единожды вы посмели назвать леди Анну "демонским отродьем", — взгляд Хасина, направленный на женщину, был жесток и безжалостен, заставив ту еще больше побледнеть после сказанных слов о ее детях.