Проклятие замка Клоу

— О Роб! — Эстелла подняла на него глаза, и Кэмерон поцеловал ее с такой нежностью, что, казалось, ее сердце разорвется от счастья. — Мне не нужны красивые слова и необычная обстановка. То, что ты предлагаешь, кажется раем на земле! Для меня нет большего счастья, чем жить здесь, в этом волшебном, удивительном замке вместе с тобой.

— Эстелла, звездочка моя! Я безумно тебя люблю! — лорд медленно и бережно целовал ее лицо и глаза. — Я не смог бы выдержать и одной ночи без тебя! Если ты согласна, я попрошу мэра Данфилда провести церемонию завтра.

Эстелла обняла Роба за шею и засмеялась, испытывая невыразимое блаженство. Затем она поймала его за руку:

— Пойдем, Роб! Пойдем расскажем об этом твоему дяде. Он будет счастлив!

— Сейчас, любовь моя, — он прикоснулся к пуговицам ее строгой блузки с высоким воротником и медленно расстегнул их одну за другой, прижавшись губами к ложбинке на шее Девушки. — Но вначале я хочу любить тебя. Так, как испокон веков все Кэмероны любили своих женщин.

И потерявшись в его поцелуях, Эстелла благословила того, кто наложил на замок Клоу столь мучительно-сладостное проклятье. Ведь благодаря ему ей суждено быть самой счастливой женщиной на земле. Однако она умрет вовсе не в молодости, торжественно обещала себе Эстелла. Потому что это не было частью проклятья. Проклятьем была любовь — такая сильная, чтобы длиться всю жизнь и даже после нее. Или, по крайней мере, до тех пор, пока они не заполнят эти пустующие комнаты достаточным количеством Кэмеронов, чтобы сохранить эту традицию в грядущих поколениях.