Проклятие Тутанхамона

Кроме того, в книге Уэйгалла содержался вполне достоверный рассказ об эпохе и жизни Тутанхамона — мальчика-царя, оказавшегося в пучине событий, порожденных Амарнской ересью. Но автор книги пошел дальше: описав приход Эхнатона к власти, он стал превозносить достоинства непостижимого аморфного Атона, используя выражения древнего канона «богослужения в честь истинного Бога, почти такого же, каким мы представляем Его теперь»². Уэйгалл привлек внимание к сверхъестественному сходству, существующему между 103-м Псалмом и так называемым «Гимном Атону», одой всемогущему солнечному диску, о которой часто говорят, что ее якобы сочинил сам Эхнатон. По мнению Уэйгалла, эта ода послужила «несомненным первоисточником нашего 103-го Псалма, представляющего собой еврейский вариант иероглифической надписи, многие строки которой воспроизводятся почти дословно»³.

Уэйгалл о Манефоне

Кроме того, в книге «Тутанхамон и другие эссе» отразились представления Уэйгалла о жизни Моисея и эпохе Исхода. Наконец, Уэйгалл щедро черпал факты из письменных источников, восходящих к Манефону из Себени-та, бывшему египетским писцом и жрецом храма в Гелиополе в Нижнем Египте, которому приписывается не менее восьми книг, написанных между 280 и 250 гг. до н. э. на родном для него греческом языке⁴. Среди них была и история Египта, дополненная хрониками царей и созданная по поручению Птолемея II Филадельфского, основателя известной Александрийской библиотеки. Но ныне этой книги, озаглавленной некогда «Aegyptiaca» («Эгиптиака»), или «Египетская история», не существует. Фрагменты истории Манефона, видимо, сохранились в труде «Иосиф Флавий против Апиона», или «Contra Apionem», написанном Иосифом Флавием (ок. 37–97 гг. н. э.), еврейским писателем, ставшим свидетелем, а затем летописцем некоторых из важнейших событий еврейской истории. Он известен как автор двух наиболее полных исторических сводов — «Истории иудейской войны» (ок. 75 г. н. э.) и «Иудейских древностей» (ок. 93 г. н. э.).

«Contra Apionem» — это своего рода литературная полемика, направленная против греко-египетских и греко-римских писателей, не гнушавшихся компиляций при создании трудов, казавшихся Иосифу Флавию исполненными не просто вульгарной, но унизительной лжи, отравившей пересказы истории еврейского народа. Как видно из названия, самые едкие критические нападки должны были уязвить Апиона, греческого филолога, жившего в Александрии Египетской ок. 38 г. н. э. Но несравненно более известным и важным писателем, вызвавшим негодование Иосифа Флавия, оказался Манефон, который, как мы вскоре увидим, писал, что евреи произошли от прокаженных. Уэйгалл считает, что его коллеги-египтологи неизменно игнорировали эти отрывочные свидетельства «как нечто легендарное и фантастическое»; однако, по его мнению, эти свидетельства являются «совершенно точным изложением событий в Тель эль-Амарне, какими их увидела враждебная сторона»⁵. Итак, в чем же именно сообщение Мане-фона о жизни Моисея не согласуется с Библией?

Сообщение Манефона

Манефон начинает свое сообщение с предисловия о фараоне по имени Аменофис (т. е. Аменхотеп IV, или Эхнатон), который, желая увидеть богов, «чего сподобился Ор, один из его предков в сем царстве, желавший сего прежде него»⁶, испросил совета у своего тезки Аменофиса, сына Паписа, мудрого мужа, наделенного «веденьем будущего»⁷. Выслушав просьбу царя, Аменофис сказал непреклонно, что есть лишь единственный путь к достижению желаемой цели — изгнание из царства всех «прокаженных» и «нечистых людей»⁸. И вот около 80 тысяч нечистых были собраны отовсюду и направлены в каменоломню, «что на восточном берегу Нила», где они трудились в отдалении от прочих жителей Египта⁹. В их числе было «несколько ученых жрецов, оскверненных проказой»¹⁰.

Хотя Аменофис, сын Паписа, сам разъяснил, как исполнить мечту фараона, но сам же и впал в беспокойство, уразумев, что свершается по повеленью его. Манефон пишет:

«Аменофис, мудрый муж и пророк, испугался, что боги исполнятся гнева на него самого и царя, если окажется, что было жестоким обращение с ними» [т. е. с мудрыми жрецами]¹¹.

Осознав последствия своих слов, он предсказал, что «некий народ явится, чтобы помочь этим нечистым страдальцам», которые поднимут восстание, свергнут царя и будут владеть царством тринадцать лет¹². Будучи не в силах нанести визит к царю, во время которого ему пришлось бы сообщить суть грядущих перемен, Аменофис записал свои пророчества, а затем покончил собой.