Проклятие Тутанхамона

Картер выяснил и кое-что еще. Лестница, коридор и вход весьма напоминали схему гробницы № 55, расположенной прямо напротив входа в новую усыпальницу. Тогда он придерживался мнения (которое, кстати, разделяли и другие его современники), что первоначально это была не гробница, а своего рода хранилище, где покоились мумии царицы Тийе и Эхнатона. На ее дверном перекрытии красовалась царская печать Тутанхамона. Таким образом, у Картера возникло убеждение, что только что открытая гробница представляет собой подобие Амарнского хранилища, в коем покоились тела основных членов семейства Эхнатона, наспех захороненные в период правления Тутанхамона. Каким бы ни был ответ на этот вопрос, он показывает, что две эти усыпальницы принадлежали к одному и тому же периоду истории.

Повсюду — блеск золота

Картер, Каллендер, лорд Карнарвон и леди Эвелин с нетерпением следили за тем, как от основания двери убирали последние остатки мусора и щебня. Их нетерпение было непередаваемым, а вскоре настал и решающий момент, которого все так ждали. Картер, у которого от волнения тряслись руки, сделал небольшой пролом в верхнем левом углу двери. С помощью стержня он промерил пространство за ней и был просто счастлив, когда не обнаружил сплошной массы камня. На всякий случай он поднес к отверстию зажженную свечу, чтобы проверить, нет ли в непроглядно темном помещении опасных горючих газов. Не найдя ничего опасного, он просунул свечу в отверстие, насколько хватало руки. Затем Картер заглянул внутрь, пытаясь разглядеть, что же находится за дверью, а лорд Карнарвон, Каллендер, леди Эвелин и распорядители работ с нетерпением смотрели на него. Потребовалось всего несколько мгновений, чтобы глаза привыкли к феерическим бликам и отблескам свечи, но затем постепенно он начал различать очертания различных предметов и вещей, заполнявших камеру:

«Сначала я ничего не видел, но затем горячий воздух, хлынувший из камеры, поколебал пламя свечи. И как только мои глаза привыкли к этому неверному свету, передо мной стали вырисовываться детали камеры — странные животные, статуи и золото: повсюду — блеск золота»²⁸.

Картер замер от изумления, прочие с нетерпением ожидали его вердикта. Наконец, Карнарвон, не в силах более сдерживаться, нетерпеливо спросил:

— Ну, как, вы что-нибудь видите?

— Да, — отвечал Картер. — Удивительные вещи²⁹. («Да, это удивительно» — гласит запись в записной книжке Картера)³⁰.

Расширив пролом в двери, он просунул в него карманный фонарик, чтобы получше рассмотреть представшее его взору в камере, которая впоследствии получила название Вестибюль. В ней грудами лежали друг на друге предметы, одни из которых выглядели знакомыми, а другие были ему совершенно неизвестны. Картер и мечтать не смел о столь поразительном открытии, и его изумленное оцепенение вполне понятно.

Другие присутствующие — лорд Карнарвон, леди Эвелин и Каллендер — поочередно заглядывали внутрь и замирали в восторге от увиденного. Груды вещей, лежавших в нескольких шагах за дверью, были столь великолепны, что просто дух захватывало. Прямо напротив входа стояли три позолоченных ложа-кушетки невероятной красоты, сделанные в виде сказочных животных. Их изголовья мерцали золотом при свете фонарика. Справа от них находились две человеческие фигуры в полный рост. Они стояли лицом друг к другу и являли собой стражей. Их тела были выкрашены в черный цвет. На них были позолоченные килты (короткие мужские юбки), а головы венчали изображения змея-уреуса, поднимавшегося у них со лба. В левой руке оба держали длинный посох, а в правой — жезл с позолоченным набалдашником. Позднейшие исследования позволили обнаружить на них надписи, дающие основание отождествить статуи с отображением ка, или духа царя.

Все это были предметы, сразу же привлекшие внимание присутствовавших, но когда их глаза освоились с полумраком, они заметили гораздо больше всевозможных артефактов, ибо, как пишет в своей записной книжке Картер, описывая тот роковой день,