Проклятие тролля (ЛП)

Королева троллей стояла перед ним. Ее кожа была гадкой сине-серой, как камни, которые он разбивал, когда только учился использовать кирку. Ее глаза были слишком большими для ее лица, были полностью черными. Ее плоский нос придавал ей облик животного. Ее огромный рот изогнулся в улыбке, открывая острые зубы. Ее уши были прижаты к черепу, были слишком высоко, а волосы, похожие на прутья, были строго убраны с лица.

Он хотел бы сказать, что его тело было хоть немного лучше, но нет. Она выглядела как смесь призрака и банши. Слишком худая, но все еще живая.

На ней было просто белое платье. Оно свисало с нее так, словно кто-то забыл накидку на вешалке, и ткань ужасно постарела. Хотя она не переживала из-за вида. Королева троллей переживала только за свою дочь, что была еще страшнее нее.

Ее улыбка стала шире, пока она смотрела на его отвращение.

— Ты не рад меня видеть, дворф-аристократ? Я оскорблена.

— Хорошо. Я бы не хотел, чтобы ты хоть на миг подумала, что я рад тебе.

— О, маленький дворф. Ты на меня злишься.

— Конечно, я злюсь. Это постоянное состояние, — прорычал Доннаха в ответ.

Она уже это знала, но любила тыкать его. Тыкать медведя. Она хотела видеть его злость, хотела знать, что он страдал в жизни, которую она создала для него. В этой темнице изо льда и камня.

Если бы Доннаха мог ее убить, он убил бы. Но Королева троллей была умной, чего он не мог сказать о ее дочери. Та была тупой и медленной, но мать знала, как сплести проклятие. Она не давала им сблизиться так, чтобы он мог прикоснуться. Их всегда разделяло стекло.

Он гневно оскалился.

— Чего ты хочешь?

— Ты встретился с воительницами?

— Да. Ты уже это знаешь, королева.

Она коснулась своих волос. Соломенные пряди двигались от ее прикосновения. Она поправила одну. Пряди были такими сухими, что шуршали от ее прикосновения.

— Они злились на тебя? Угрожали убить так, как я думала?

— Если я умру, проклятие будет снято.

— Я не дам тебе умереть. У меня на тебя большие планы, Доннаха. Ты это знаешь. И? Они тебе угрожали?

Он впился когтями в лед.

— Таким был твой план? Ты хочешь как-то покончить с ними? Напасть на них?

— Меня не интересуют смертные женщины.

— Тогда зачем просить привести сюда одну из них?

Она посмотрела на свои ногти, держала их перед собой, словно любовалась кривыми краями.

— Я не просила вести сюда смертную женщину. Я просила привести ту, чьи волосы как солнце, чей гнев соперничает с солнцем. Воительницу, что лучше их всех в лагере.

— Все они — смертные женщины.

— Кроме одной, — Королева троллей рассмеялась. — Ты ведь ее уже видел? Вряд ли такую милашку можно было упустить.

Она говорила о женщине, срезавшей голову соломенной куклы? Он не мог представить, что она хотела от такой женщины. Та воительница была бы смертной. Он понял бы, если бы она была дворфом, и она была слишком высокой.

Он застыл, поняв, на что она намекает.

— Ты послала меня просить, чтобы сюда пришла Благая фейри.

Смех вырвался из Королевы троллей, был почти милым, если бы он не знал, что это значит.

— Конечно! Разве это не забавно?

О, боги. Он не мог дышать. Его легкие сдавило от ужаса от того, что она заставила его сделать, и его сердце стало биться так быстро, что он думал, что оно вырвется из его груди. Благая фейри? Она заставила его попросить за Благую фейри?

Он знал, что это значило. Фейри не были добрыми, особенно из королевского рода. Они не дадут такому пройти не замечено. Они будут охотиться на него. Уничтожат все, его семью и род. Доннаха будет стерт из этого мира так, что никто и не вспомнит его имя.

Он посмотрел с ужасом на зеркало и выдавил:

— Что ты наделала?

— Я сделала так, что ты не сможешь отказаться от моей дочери. Только тролли теперь могут тебя спасти, дворф. Ты примешь поражение и будешь жить с нами. Иначе фейри будут охотиться на тебя.

— Ты вычеркнула мою жизнь из дворов, — прорычал он.

— Тебе нужно лишь жениться на моей дочери, и ты будешь в безопасности.

Нет! Он не хотел жениться на ее дочери. Он не хотел быть с жутким существом, которое сделало бы его жизнь адом. Но он лишился выбора, ведь была вовлечена семья.

Дворам фейри не было до него дела. Не было дела до его семьи. Но если сделка проходила плохо, это замечали.

Ему придется умолять ту женщину не искать мести. Ему придется вернуться в лагерь на четвереньках, умоляя, чтобы она услышала его объяснения о произошедшем — что Королева троллей заставила его просить ее. Ему было все равно, придет ли она в этот замок, изменит ли свою жизнь, помогая ему.

Доннаха открыл рот, чтобы сказать это королеве, но его перебили:

— Дворф, думаешь, я не знаю, куда направились твои мысли? Думаешь хоть на миг, что я не знаю, как работает твой мозг? Весь следующий год тебе нельзя покидать земли замка. Это сделка. Ты же хотел поискать то, что снимет твое проклятие?

Она испортила шанс исправить это. Он обмяк, сел на холодный лед, опустив голову.

— Она не может прийти сюда. Они последуют за ней.