Проклятие терний

Я простил ей грех, который считал непростительным, пока она не использовала это, чтобы отвернуть меня от себя. Зачем бы она такое сказала, если её слова не были правдой?

У меня сводит живот. Мысли возвращаются к загадке её друга-призрака. Что должны сделать души, попавшие в Выжженные земли, чтобы получить возможность переродиться?

— Зачем ты продолжаешь это делать? Хоть раз в жизни выбери себя, — умоляю Кейлин, зажимая рукой её рану. Чёрная жидкость обжигает мою кожу.

— Я всегда буду выбирать тебя, — хрипит она.

Мои пальцы вспыхивают, магия пульсирует, уже залатывая Кейлин изнутри. Она выгибает спину, жмурится, издаёт стон. Стон, от которого меня бросает в жар. Чёрт, нашёл время думать о ней в таком ключе.

— Вот видишь, магия действует без твоего разрешения, — спокойно комментирует Рихган. Я отдёргиваю руку и сглатываю, оглядываясь по сторонам. Видимо, те призраки и в подмётки не годились моему брату. Сейчас от них остался лишь пепел на земле. Но новая волна уже спешит с гор, не сводя с нас жадных взоров. Это только вопрос времени, когда здесь начнётся бой.

Рихган всегда был самым сильным.

Кроме Кейлин.

Кейлин оказалась сильнее.

Я опускаю взгляд на неё, проверяя её дыхание. Алая кровь всё ещё вытекает из её открытой раны, боль по-прежнему искажает её красивое лицо. Но она будет жить — по крайней мере, пока. Сначала я должен во всём разобраться.

— Давай закончим то, что обсудили в доме, — говорит Рихган, двигаясь медленно, будто я дикий зверь, которого он боится спугнуть. Он нависает над нами обоими.

Глаза Кейлин широко распахиваются.

— Дай мне руку, и я разорву вашу связь.

Кейлин ахает. У меня сжимается сердце.

— Ты будешь свободен от её чар, брат. Сможешь видеть ясно, — терпеливо добавляет Рихган. Вновь в своей любимой роли старшего брата, который постоянно учит меня жизни.

Я хотел этого… Потому что никак не мог разобраться, что настоящее, а что — всего лишь магия.

Разворачиваюсь к Кейлин, и её глаза… не описать словами. В них боль, которой я никогда не видел прежде.

Я уже видел в них страх, но не такой. Сейчас её взгляд разбивает мне сердце.

— Нет, — выдыхает она. — Пожалуйста.

Моё дыхание затрудняется, в груди ноющая боль. Я мог бы разорвать связь с ней. Мог бы прояснить голову. Возможно, Рихган окажется прав, и я увижу вещи такими, какие они есть на самом деле.

Но опять же, может быть и нет. Есть вероятность, что я так и буду любить её и ненавидеть безо всякой магии.

— Я и так уже отдала всё, — умоляет она. — Прошу, не забирай у меня последнее.

Её тело искалечено, изранено, её кровь ещё не высохла на моих руках.

— Жалкое зрелище, — вздыхает брат. — Может, перестанешь ныть?

Я хмурюсь.

— То, что ты сказала мне в зале теней в Верховном дворце…

Кейлин вздрагивает, её лицо бледнеет ещё сильнее, а затем она поникает, будто бы смиряясь со своей участью. Её губы поджаты, плечи дрожат от всхлипов.

— Ты ведь сказала всё это, — тихо продолжаю я, мне нужно знать правду, — потому что поняла, что только разбив мне сердце, заставив меня ненавидеть тебя, ты могла помочь мне пройти через Греховные Врата?

Их самый страшный грех становится испытанием для души. Те, кто его пройдут, получат искупление.

Моя ненависть к ней, мой гнев, разъедающий душу, — вот мой грех. Моя слабость. Моё проклятие. Но я простил её.

Из-за этого я не мог попасть в Выжженные земли? Поэтому она сказала тогда всё это?

— Рев, — почувствовав моё колебание, брат начинает давить.

Кейлин снова раскрывает глаза, которые на мгновение становятся золотыми.

— Да, — отчаянно шепчет она.

Я киваю. Эту правду легко принять. Всё сходится, всё вместе имеет смысл. Это так похоже на Кейлин — разрушить всё, особенно саму себя, чтобы спасти меня.

Мой брат — брат, которого я оплакивал все эти десять лет, от чьей смерти я никак не мог оправиться, — стоит рядом, готовый сражаться вместе со мной. Бороться за меня. Он готов взять меня за руку и помочь мне стать Верховным королём — получить титул, которого его самого лишила девушка, прямо сейчас умирающая у меня на руках.

Но я не заберу у неё последнее. Я не позволю ей потерять всё из-за меня.

В этот раз Кейлин не придётся ломать себя ради меня.

В этот раз я сломаю себя… ради неё.

Я встаю и разворачиваюсь к брату, сжимая руки в кулаки.

Кейлин

Я не могу дышать, но продолжаю смотреть, как светящиеся руки Рева сдавливают горло Рихгана. Призрак рычит от боли и ярости, корчась в агонии.

— Нет, — отрезает Рев. В его голосе слышатся хрипотца и решимость.

Моё сердце колотится в груди. Я съёживаюсь, но не поднимаюсь. Рев исцелил меня достаточно, чтобы я не умерла прямо сейчас, как собиралась, но я всё ещё серьёзно ранена и обессилена.