Проклятие Спящей красавицы

Они стали встречаться регулярно. Обычно у нее дома. Но иногда и у него. Серго, в отличие от жены, их комнаты не стеснялся и заваливал любовницу на супружеское ложе. Это приносило Оле особенное удовольствие.

Машка каким-то чудом прознала о том, с кем ее подруга связалась, и задала лишь один вопрос:

– Зачем?

– Чтобы отомстить.

– Хочешь подставить его? Сделать так, чтобы жена узнала?

Оля кивнула.

– Только ты затянула. Можно было сделать пару снимков уже на первой неделе вашего так называемого романа. А ты уже два месяца с ним трахаешься.

– Это слишком просто.

– А ты не усложняй, когда не надо, – рассердилась Машка. – Опять завязнешь в нем! А то и залетишь второй раз.

– У меня стоит спираль.

– Любишь до сих пор своего Серхио?

– Я его не-на-ви-жу! – по слогам произнесла Оля.

Машка удивилась, даже растерялась.

– Но оргазмируешь при каждом соитии? – решила уточнить она. Об этом был разговор ранее. Тогда Мэри еще не знала, кто доставляет Оле забытое удовольствие.

– Как ненормальная.

– Почему так? – Подруга согнала с колен кота, который начал выпускать когти от удовольствия. После недельного заточения в комнате он на хозяйку обиделся и к ней не подходил, а ласки хотелось. – Вы только трахаетесь?

– Что за вопрос? – Она поманила сфинкса, но тот демонстративно направился к лотку и начал в нем копаться.

– Мне интересно, вы вообще разговариваете?

– Конечно.

– Он спрашивает о сыне? Или о дочке, если ты до сих пор ему не сказала пол ребенка?

– Он меня не узнал, – ответила Оля после паузы.

– В смысле?

– Для него я Соня из Одессы, племянница Эллины.

– Он тебя не узнал?! – вскричала Машка, она только-только осмыслила услышанное. – Вы год были в отношениях, а он тебя не узнал? Охренеть! Даже я помню всех, с кем спала. Не по имени, даже не в лицо, но обнаженное тело… Я помню каждое! Из тысячи, Ляля!

– Теперь ты веришь в то, что я его ненавижу? Хотя в первый миг, когда увидела после разлуки, чуть не умерла от любви. Тогда мне казалось, это она во мне расцвела. Я так испугалась, что бежала до своего дома без оглядки…

– То есть если бы Серго тебя узнал, бросился в ноги, опять наобещал с три короба, ты бы повелась?

– Не знаю, – честно ответила Оля. – Возможно.

– Но ты ему расскажешь о ребенке? – Кот снова запрыгнул на колени подруги. Теперь она была его кумиром, и плюсом стало то, что Машка перестала таскать с собой пса. Бедняга скончался. – Не о Лелечке, так о Ленчике?

– Хотела, теперь же нет. Нет у моего сына отца. Он разбился на арене цирка.

– Помню ту сказку, что сочинили для него вы с Идой.

– Маш, я тебе еще в одном признаюсь, – зачем-то понизила голос до шепота Оля. – Сейчас я не вижу в Ленчике Серго. Он длинный, тощий, кареглазый, но мало ли таких мальчишек? Мой сын совсем не похож на отца, и он мне… Нравится, что ли? Я хочу узнавать его. А еще учиться любить. Теперь я уверена, у меня получится.

– Рада слышать. – Машка крепко обняла подругу. – А я замуж, наверное, выйду.

– Вот это новость! За кого?

– Есть у меня один дедок на примете. Я уже год с Зайкой кружусь.

– Какое милое прозвище.

– Это фамилия. Дедок – белорусский еврей родом из Гродно. Богатый, зараза, но жадный. Все по прейскуранту, никаких чаевых в виде сумочки или колечка. Он одинокий, из родственников только сестра, которая даже старше его. Выйду замуж, возьму его фамилию, а когда он преставится, а я приберу к рукам его добро, перееду в провинцию и заживу там как дочка преставившегося миллионера. Дом куплю у реки, коней. А там, глядишь, еще раз замуж выйду за молодого, красивого.

– Может, и детей родишь?

– Запросто! У меня нет гинекологических проблем. – Помечтав, Машка стала собираться к своему дедку. Этим вечером Зайка вел ее в оперу, а если учесть, что он сильно хромал, то она его. – Ида не знает о твоем плане мести?

– Вообще ничего не знает. Я хотела скрыть от вас все подробности. Кстати, кто тебе проболтался? Эллина?

– Бабка – кремень. Консьержка твоя. Она Серго узнала, внуков в цирк водила, запомнила его.

Попрощавшись с Машкой, Оля вернулась к прерванному занятию. Она монтировала фильм, который намеревалась продемонстрировать чете Даянова – Эристави и их гостям на вечеринке по случаю годовщины свадьбы.

* * *

Серго просил ее не приходить на торжество. Говорил, что это будет верхом цинизма. Да и самой Оле будет неприятно.

– Так ведь? – вопрошал он, заглядывая ей в глаза.

– Мне все равно, милый. Я знаю, что ты любишь только меня, а с Аллой вы больше родственники.

– Да, но… Мы все же пара. И нам как пить дать будут кричать «горько»…

– И ты будешь прилюдно признаваться ей в чувствах. – Она похлопала его по щеке. – Я понимаю. И не возражаю.

– Прошу тебя, не приходи!

– Я не могу отказать Алле. Но обещаю, пробуду всего полчаса. Уйду до «горько» и признаний.

И она на самом деле не планировала задерживаться.