Проклятие рода Баскервиль

– Правильно, мистер Мартин. Я был вынужден оставить военную службу и вернуться в Англию. В Лондоне с таким пятном найти место невозможно, и я стал сельским врачом здесь.

– Но практика у вас здесь небольшая? Не так ли?

– Ах, господин сыщик. Говорите прямо. Ваши доходы, доктор совсем не те, чтобы так роскошествовать. Вы это желали спросить? Дело в том, что два года назад я получил небольшое наследство от моего покойного дяди. 20 тысяч фунтов. Кроме того, мне достался дом в Сусэксе, который я продал за три тысячи фунтов и вот эта обстановка, которую я перевез сюда.

– Спасибо вам, доктор, за откровенные ответы на мои вопросы.

– Да что там, мистер Мартин. Вы ищете убийцу сэра Генри. Я понимаю.

– Вы сказали убийцу? Но в отчете вы написали, что смерть произошла от естественных причин.

– Я и сейчас готов это подтвердить. Но убийство можно совершить, не обязательно выстрелив в жертву из пистолета, или ударив её ножом. Человека можно измотать и довести его сердце до удара. И такое убийство никакие доктора не классифицируют как убийство. А напишут, что смерть произошла от естественных причин. А что я мог написать в отчете еще? Его не закололи, не задушили, не отравили. Он вышел к калитке на тисовой аллее выкурить сигару и умер от сердечного приступа.

– А передозировка лекарства была невозможна?

– У нас опытная медсестра. Да и ничего такого я ему не прописывал. Нет. Это невозможно, сэр. Ну, капнула бы она ему вместо пяти капель десять? И что с того?

– А замена лекарства возможна? Ведь лекарства ему давала в вечер смерти не медсестра, а горничная Аделина Линар.

– Замена невозможна. Разве что ему вместо лекарства дали яд. Но никаких следов яда в теле обнаружено не было. Ведь тело возили в Лондон. И там с ним работали лучшие специалисты. Так что я могу вам со всей ответственностью заявить – сэра Генри не отравили. Если его и убили, то иначе.

– Может, скажете, как? – спросил Мартин доктора.

– Это будут мои предположения, мистер Мартин.

– Пусть так. Я хотел бы услышать ваше мнение, доктор.

– Сэр Генри был крепкий мужчина. Живи он в деревне, может еще и лет пятнадцать протянул бы. Но его участие в выборах и политическая карьера сказались на его здоровье. Но и не это главное, мистер Мартин.

– А что?

– Два года назад сэр Генри стал живо интересоваться всем, что касается родового призрака Баскервилей-Воганов. До этого он совершенно не проявлял к этому никакого интереса. Вы ведь слышали историю о собаке Баскервилей?

– Слышал. Об этом написана повесть. И мало кто не слышал про эту историю, доктор.

– Тогда можно задать вопрос, если собака была убита много лет назад, все разрешилось, а убийца погиб, зачем баронету было снова ворошить старое?

– Это действительно странно, доктор.

– Вот в этом и скрыта загадка, мистер Мартин.

– Не могу я поверить, что сэр Генри человек образованный, депутат парламента, стал бояться призрака.

– Видите ли, мистер Мартин. Наше сознание иногда вытворяет с нами такие штуки, что и профессор-безбожник дарвинист, всегда доказывавший, что бога нет, в 70 лет начинает верить в него. И больше того, доказывает, что сам видел ангелов. Любого человека можно убедить в чем угодно, если тот, кто убеждает, знает, как это делать. Я тогда также заинтересовался этим. И много раз начинал разговоры с сэром Генри, но тот на контакт не шел.

– Но вы заметили, что он стал верить в собаку. В чем это проявлялось, доктор?

– Он стал рыться в своем архиве, и ночами читал старые документы. Про это говорила мне леди Баскервиль-Воган. Её взволновала такая страсть мужа к древнему призраку. Я сказал ей, что это скоро пройдет. Но ошибся. Интерес сэра Генри к родовому проклятию не только не угас, но разгорелся с еще большей силой. Год назад сэр Генри, привез из Лондона двух археологов. И стал искать могилу Гуго Баскервиля. А здесь вам каждый фермер скажет, что знает, где эта могила находится, но при этом все разные места назовут.

– А зачем ему понадобилась эта могила?

– Этого я точно не знаю, мистер Мартин. Местные жители говорят, что остановить призрака можно, лишь найдя в этой могиле некий артефакт или еще что-нибудь. Я не вникал, знаете ли, в подробности.

– И вы думаете, что некто делал это с сэром Генри специально?

– Его могли сводить с ума. У него могла появиться навязчивая идея. Но кто это делал, и зачем, я не знаю. Я как врач могу констатировать факт – что умер он сам. А если его сердце довели до остановки, то, что предъявите вы тому, кто это сделал?

– А кто, по-вашему, мог это сделать, мистер Дойл?

– Вы хотите спросить, не подозреваю ли я кого-нибудь? Нет. Я врач, а не детектив, мистер Мартин.

– Но вы хорошо знакомы с семейством Баскервиль? Не так ли?

– Да, я их знаю. Но кто может заглянуть в душу человека? Хотя я часто общался с сэром Генри. Он был человек образованный. С ним всегда можно было поговорить о политике и услышать трезвое мнение. А это в наших местах редкость. Что могут сказать местные фермеры о том, что происходит в Германии?

– Сейчас все говорят о Германии, доктор. Нас ждет война с ней.

– Вот также говорил и сэр Генри.