Проклятие Осириса

На другой стене мастерской яркими красками были нарисованы сцены бальзамирования трупов. Двое тарихевтов, одетых, как и Сехмен, в кожаные передники, покрывали тело мертвеца смолами, обертывали его полотняными бинтами и почтительно погружали в расписной деревянный саркофаг. Должно быть, эти рисунки напоминали мастеру правила выполнения его мрачной работы.

Тарихевт почувствовал присутствие постороннего человека и повернулся к Шаамеру.

Увидев знакомого жреца, склонился в низком поклоне и проговорил:

– Что тебе угодно, досточтимый? Неужели скончался кто-то из великих жрецов Дома Чисел и вам понадобились скромные услуги такого бедняка, как я?

Шаамер хотел ответить, но на него накатила волна слабости, он покачнулся и медленно сполз по стене на глиняный пол мастерской.

Вскоре, однако, он снова пришел в себя.

Тарихевт озабоченно склонился над ним, протирая лицо больного губкой, смоченной в ароматном настое.

– Ты болен, жрец! – проговорил он, увидев, что Шаамер пришел в себя.

– Ты не сказал мне ничего нового! – с горькой усмешкой ответил ему Шаамер. – Вот если бы ты сказал, что я выздоровел…

– Это скверная болезнь, – продолжал Сехмен, покачав головой. – Я видел, как от такой болезни умирают нечестивцы, нарушившие покой могил. Но никогда мне не доводилось видеть, чтобы такая болезнь поразила досточтимого жреца, чистого сердцем!

– Таково было веление судьбы, – негромко проговорил Шаамер, опустив веки.

– Истинно так! – почтительно произнес бальзамировщик. – Чем же я могу помочь тебе, досточтимый? От твоей болезни нет лекарства, и часы твои сочтены!

– Я знаю, – спокойно подтвердил жрец. – Но я шел к тебе не для того, чтобы выслушивать из твоих уст горькие истины. Я шел для того, чтобы поручить тебе обычную работу.

– Я бальзамирую мертвых, господин! – удивленно проговорил Сехмен.

– Я знаю, – повторил Шаамер. – Вот я и хочу, чтобы ты забальзамировал мертвого. Ибо я уже почти мертв.

– Но, господин, – Сехмен в ужасе отстранился, – ты еще жив! Не было на моей памяти такого, чтобы человек сам, своими ногами приходил в мастерскую бальзамировщика! Тебя принесут ко мне после смерти – твои ближайшие родственники, если они у тебя есть, или собратья-жрецы из Дома Чисел… ты еще жив, господин, и все это странно и, прости мне резкие слова, нечестиво!

– Повторяю, Сехмен – я уже почти мертв! Возьми все серебро, все золото, что у меня осталось, дождись, пока я умру, и сделай свою работу! Ты не можешь отказать мне, ибо ты – тарихевт, бальзамировщик, и бальзамировать мертвых – твой долг!