Проклятие морфид (СИ)

Соображай, Елка! Она называла себя Елкой в сложные минуты отчаяния или важных внутренних переговоров с собой, впрочем, Елкой была не она сама, а ее альтер эго, - та, которая принимала решения за Елену Андреевну, подменяя и дублируя ее. Порой Елка включалась сама по себе, просто так, иногда сама Елена Андреевна начинала монолог, а Елка подключалась, выдавая возникая совершенно спонтанные, неожиданные и подчас неприемлемые с точки зрения Елены Андреевны советы. Елка грубила, издевалась, ерничала, хамила и вполне могла расхохотаться глядя на труп в телевизионной криминальной хронике.

- Я убил, убил мама. Случайно, я не виновен, по сути, он сам упал... Нужно двести тысяч...

- Боже... - прошептала Елена Андреевна. Но у меня нет...

- У тебя есть, - сказала Елка. - Но мы их не отдадим.

- Мама, меня хотят отдать родственникам на расправу! Они хотят самосуд.

Елена Андреевна встала. Телефон дрожал в ее руках.

- Олег, что ты такое говоришь? Какой самосуд? Где ты? Скажи, я приеду сейчас. Ты в милиции? Я позвоню Геннадию Петровичу, он решит...

- Мама, я в доме убитого, - прервал ее Олег. - Никакого Геннадий Петровича. Тут следователь и родственники в соседней комнате. Они хотя...

В трубке что-то лопнуло, раздался резкий удар, потом крик, звон разбитого стекла, треск разрываемой ткани.

- Спаси! Родная! Спаси! - закричал Олег.

Елена Андреевна метнулась к шкафу, на ходу одевая теплые вещи. Несмотря на летнюю ночь, возможно ей предстояла долгая нервная прогулка.

“Куда бежать? Кому звонить?” - мысли накатывали одна на другую, разбиваясь о леденящий ужас происходящего.

Где-то внизу на улице завыла собака. Ляпнула дверь подъезда.

По её телу пробежала волна крупной, сотрясающей до основания дрожи.

Внезапно она остановилась у старинного серванта, набитого фамильным хрусталём, книгами, раковинами и безделушками из дальних путешествий. На второй полке, закрывая третий, четвертый и пятый тома Булгакова, стояла полароидная фотография, откуда, улыбаясь, смотрел Олег, ее единственный сын. Одной рукой его обнимал смуглый, чрезвычайно худой, жилистый человек, на шее которого висело ожерелье из пожелтевших зубов. Камера запечатлела их на входе в украшенный большими цветами вигвам, левее же из мрака ночи объектив выхватил танцующее племя: рослые мужчины, красивые обнаженные по пояс женщины и дети, взявшись за руки плясали вокруг гигантского костра, а выше, над ним, вплоть до самых звезд кружились мириады серебряных точек.

Олег - ученый, подумала она. Он далеко - на задании кафедры энтомологии, кажется, в Южной Америке. Или уже вернулся? Тогда бы позвонил. Недавно он прислал ей эту фотографию... она вспомнила конверт, выпавшее из него фото и краткое письмо. Но когда было, это “недавно”,  - вчера или год назад?

Голос в трубке продолжал мямлить, но Елена Андреевна его не слышала. Все ее внимание сфокусировалось на этой фотографии, убрав из происходящего остальные детали, которые стали нерезкими, неважными, как-будто она смотрела на это фото в подзорную трубу или детский калейдоскоп.

- А вот и Олег, - сказала Елка.

- Мама! - снова заговорил телефон.

Его голос? Похож? Елена Андреевна не могла вспомнить в точности, как ни старалась.

- Это не он, - сказала Елка. - Разве ты не слышишь?

- А вдруг? Представь себе на секунду, что это он. Ведь голос похож.

- Тебе так кажется, потому что от страха ты плохо соображаешь.

- Мама, ты тут? Связь плохая, меня хотят вывезти за город, я не знаю куда. Только не сообщай в милицию, не звони туда! Обещай!

- Так ему и надо, - сказала Елка.

- Что? - спросила Елена Андреевна у нее. - Как ты можешь так говорить?

Господи, помоги вспомнить, что же с ним! Откуда эта фотография? Когда он ее прислал? Это однозначно Олег, тут она ошибиться никак не могла, - его светлые волосы, его взгляд, и фото стоит именно там, где Булгаков, перекрывая три тома. Чуть левее - две маленькие фигурки Моаи - истуканы с острова Пасхи. А справа - неземной красоты бабочка со взъерошенным мехом на огромных крыльях, аккуратно приколотая к листу белого картона.

2

- Жаба, наливай! Сейчас я ей позвоню и утром деньги будут у нас. Дело стопроцентное, никакого риска и побочных эффектов! У этих старух тысяча-другая баксов всегда припрятана на черный день, так что за дело!

В стакан из бутылки с этикеткой «Джин Бифитер» полилась прозрачная жидкость.

- Где ты взял номер? - спросил Жаба, наливая Сане прочистить горло перед работой. Жабой его прозвали за удивительное сходство с персонажем Звездных войн Джаббой Хаттом. Не только внешнее.

- Как обычно, программист добыл на сайте объявлений. - Санек, долговязый парень в длинном свитере под горло, задвигал скулами, языком, все его лицо пришло в движение, превратившись в пластилиновую смесь гримас: так он разминался перед звонком клиенту, отрабатывая дикцию. - Я пробил по базе, у нее есть сын, Олег, с хорошей машиной, не женат, живет отдельно, фирмами не владеет судя по выписке, так что крутым не назовешь, а то потом могут быть проблемы. Старуха тоже одна живет, мужа нет, по крайней мере, не прописан.