Проклятие – миньон!

– Буду вынужден настаивать. – Оливер говорил вежливо, но твердо.

– Буду вынужден пренебречь вашей настойчивостью.

– О бесценный лорд, – Станислас пустил петуха, видимо, от волнения, – мы доверяем вам всецело, но когда граф Шерези остался с вами наедине в последний раз, его отравили.

– А когда он остался наедине с Гэбриелом ван Хартом, отравили последнего, – сказал Мармадюк. – Может, дело не во мне, а в вашем Цветочке?

Святые бубенчики, ну что Мармадюк интригует на пустом месте? Сейчас я выйду к своим друзьям… Да, да, Шерези! Вперед, покажись, можешь еще сорочку пониже спустить, пусть они на тебя, красавца, полюбуются. А Виклунд сразу жениться полезет. Ты этого хочешь? Чтоб выйти к лордам, сначала нужно надеть пояс, а чтоб надеть пояс, нужно отлипнуть от двери клозета и пробраться к кровати, на которой этот фаханов пояс остался, по открытому всем взорам пространству. Туше?

К несчастью, умная мысль посетила меня уже в движении, я запнулась, вынеся ногу за ширму, и отпрыгнула, повалив на себя конструкцию. Мармадюк соображал быстрее, чем я.

– Ждите в коридоре. – Он выставил моих друзей за дверь и, прежде чем хлопнуть створкой, добавил: – И не вздумайте устраивать осаду здесь, Цветочек выйдет через минуту.

Я путалась в лиловом платье, ширмовых створках и собственных конечностях.

– Говори тише, – Мармадюк помог мне подняться, – твой голос сейчас вовсе не похож на мальчишеский фальцет Шерези.

– У графа Шерези тенор, – гордо ответила я, отбрасывая его руки со своих плеч, – спросите хоть у великого музыканта лорда Доре.

– И нисколько не похож на нынешнее мурлыканье. Ты же не хочешь, чтоб твои друзья решили, что моим заданием для графа Шерези является любовь втроем?

На мурлыканье можно было и обидеться, но я не стала. Вместо этого быстро застегнула на талии пояс и, поправив, сколь возможно, сорочку, отперла дверь покоев.

Стражи в коридоре было немного – пять человек, что ровно на пять больше, чем обычно.

– Ты жив? – Великан повернул меня из стороны в сторону, взяв за плечи.

– Ты не отравлен? – Менестрель ограничился взглядом. – Синяков вроде не прибавилось? У тебя и раньше ведь на лице это было?

– Это, – Виклунд опять меня повертел, – было раньше, это граф Шерези благородно подставился дряхлому Адэру. Ах, ты спал, когда Цветочек описывал всю эпичность их противостояния.

– О, с тобой Цветочек разговаривал? Меня он только поносил и щелкал по лбу.

– Меня он тоже поносил, – успокоил друга Оливер, – и щелкал, просто, видимо, нежный пальчик нашего любезного графа быстрее уставал на железном лбу тиририйского болвана.

Слова мне вставить не давали, я и не порывалась, умилялась заботе обо мне двух достойных ардерских дворян. Интересно, на какой день я заметила бы исчезновение одного из них? Не на первый и даже не на второй. Как-то так сложилось, что пропадала и влипала в истории именно я, а Оливер со Станисласом были моим пристанищем, гаванью и отчим домом одновременно, именно к ним я возвращалась после передряг. Станислас, Оливер… и Патрик. Я даже испугалась, что мысленно на мгновение вычеркнула ленстерца из нашего круга, это, конечно же, была случайность, но она мне не понравилась.

– Проведайте лорда Уолеса вместо меня, – попросила я Виклунда, который наконец оставил в покое мои плечи, – не знаю, сколько времени займет поручение лорда Мармадюка.

– Конечно, мы навестим Патрика и передадим ему от тебя привет, даже если он его не услышит.

– Пропуск! Без пропуска вам не пройти оцепление госпиталия! Погоди, у меня осталась пластинка Ван Харта, я не отдал ее в суматохе.

Я похлопала себя по боку. Пропуск был в камзоле, камзол – в покоях шута. Я стояла в коридоре лишь в сорочке.

– Подождите, я сейчас принесу.

– Не утруждайся, – остановил мой порыв Станислас, – лорд ван Харт, не драчливый Адэр, а Гэбриел, снабдил нас с лордом Оливером именными пропусками.

Менестрель продемонстрировал пластину на витом шнуре, болтающуюся у него на груди:

– Выгодно иметь в друзьях сына канцлера.

Видимо, мое лицо что-то такое выразило, потому что Станислас быстро проговорил:

– Не так выгодно, разумеется, как лучшего друга – любимого королевского миньона.

Он тренькнул меня по уху, по королевскому адаманту. Но даже это не прибавило веселья.

– Кстати, – бодро сообщил Оливер, – белое крыло тоже нами проведано. Ван Сол провел занятие по твоим заветам.

Я еще и заветы успела оставить? Ай да Шерези! Хотя тут, если честно, сплоховал наш граф, сегодня ни разу о своих подчиненных не подумал. Если бы ему не повезло с помощником Дэни ван Солом, белое крыло миньонов весь день бездельничало бы.

Менестрель оживленно предложил:

– А давай объединим усилия, граф. Я послушал, что твои парни извлекают из музыкальных инструментов…

– Позорище?

– Ну, я бы так не назвал…

– Мне приходилось слышать такие звуки во время гона диких тиририйских котов, – пресек на корню дипломатию друга Виклунд, – значит, музыку тебе обеспечат синие, а красные…

– Не нужно никого осаждать, – притворно ужаснулась я.

– Вот теперь я узнаю нашего Цветочка, – Оливер щелкнул по королевскому адаманту, – Дэни блеял что-то о каких-то помостах.