Проклятие королей

Наполненный домашним уютом особняк. Рабочий кабинет. Большое окно, возле которого стоит красивая женщина и с улыбкой смотрит, как на лужайке перед домом играют дети. Двое мальчишек лет семи, как две капли воды похожие друг на друга. Такие же белокурые и голубоглазые, как она. Оседлав двух здоровенных черных псов, сорванцы с ликующими воплями выхватывают из воздуха по громадной секире, окутываются двумя облачками, из которых прямо на глазах формируются два одинаковых серебристых доспеха, и, ткнув собак в бока голыми пятками, с гиканьем срываются навстречу.

— Стоп! — отчаянно машет руками едва успевший отскочить с дороги Нортидж. — Мастер Лой! Мастер Нел! Так нельзя! Это против правил!

— Р-р-р! — рычат довольные до ужаса собаки.

— Ату! Ату! — одновременно кричат пацаны, лихо размахивая оружием, которое в нужный момент растворяется в воздухе, чтобы никого не поранить, а потом как ни в чем не бывало появляется снова.

Я подхожу к окну и с любопытством смотрю на творящееся внизу безобразие: собаки рычат, дети хохочут, бедняга Нортидж уже не знает, как успокоить неугомонных сорванцов. Чуть поодаль за ними с ностальгией наблюдают Триш и Йен, чьи подросшие девочки как раз помогали Марте с завтраком. Еще чуть дальше о чем-то оживленно беседуют Мэл, резко изменившаяся Хокк и Лив, наконец-то уговоривший ее отрастить волосы и избавиться от жуткого шрама. На другом конце поляны заметно возмужавший Роберт в очередной раз пробует взломать мою защиту. Правда, без особых успехов. И только Мардж флегматично обрезает ветки на заметно подросших кустах, при этом внимательно посматривая по сторонам и следя, чтобы никто из соседей не увидел лишнего.

— Совсем они у нас дикие, — с притворным вздохом роняет женщина, прислонившись плечом к стене. — Не мальчишки, а стихийное бедствие. Наверное, в тебя пошли?

— Или в тебя, — улыбаюсь я. — А вообще, это шеф во всем виноват. Это ведь он что ни день, то рассказывает внукам о магических поединках.

— То есть ты, как обычно, ни при чем?

Она вдруг оборачивается и окидывает меня преувеличенно строгим взглядом. Моя прекрасная и суровая фея, в глазах которой, несмотря на внешнюю строгость, по-прежнему пляшут восхитительные смешинки. Живые, волшебные, родные. Крохотные, но такие важные и поразительно теплые искры, свет которых уже много лет согревает мою темную душу…

— Артур? — настороженно спросил отец Гон, когда я на мгновение прикрыл глаза и глубоко вздохнул, принимая свою новую реальность как данность. — С тобой все хорошо?