Проклятие Гиацинтов

— Привет, Ларисса, — отозвался Микка, и Лерон невольно прислушалась. — Голос невеселый? — переспросил Микка. — Да будешь тут невеселым. Нет, ничего не случилось, просто устал. Лерон? И Лерон устала. Мы-то? Мы на вокзале сейчас. Как на каком? На железнодорожном. А что нам на речном делать? А на железнодорожном есть что. Тебе разве Алекс из сервис-центра не звонил? Нет? Ну, короче, мой «лекс» сдох около Савельков. Ну, тебе крупно повезло, что ты не знаешь, что это такое. Я бы тоже вовек не знал этих Савелек, чесслово! Алексу? Позвонил, конечно, куда бы я еще звонил? Оставили машину у его дядьки в Савельках, завтра Алекс за ней прикатит. А сами на электричке приехали. Ну конечно, с Лерон, думаешь, я ее в Савельках бросил? Вот, идет рядом. Как куда идет? Куда и я, на такси. Не пешком же нам чапать домой. Что? Ты около «Режь, публика!»? А что ты там делаешь?.. Новый филиал? Понятно. Так ты нас заберешь, что ли, я так понимаю? Да, это небось получше будет, чем ехать на такси. Хорошо, идем. Спасибо, что позвонила, очень кстати!

Он выключил телефон, повернулся к Лерон — и на мгновение стал похож на себя прежнего:

— Здорово, вот повезло, сейчас Ларисса нас подхватит и доставит домой!

И осекся, и побледнел — видимо, вспомнил, что было в поезде…

— Давай лучше такси возьмем, — пробормотала Лерон. — Мне бы помыться…

Микка безнадежно махнул рукой:

— Поздно, она уже через минуту здесь будет.

«Надо бежать! Мыслимо ли, чтобы Ларисса увидела меня такой?! Она сразу все поймет!»

Тут через площадь донесся сигнал, такой звонкий, что Лерон и Микка невольно повернули головы. На другой стороне, как раз у «Макдональдса», стоял красный приземистый автомобиль со сдвинутой в гармошку крышей. Приподнявшись, оттуда им махала высокая женщина с белом платье, которое так и вилось вокруг ее стройного тела. Надо же, всего сутки не виделись, а Лерон успела забыть, как эффектно выглядит мать ее мужа…

«А разве Ларисса ему мать? — тут же задала она себе вопрос. И другой, более важный: — А разве он мне муж?»

По всему выходило, что да.

По всему выходило, что нет.

Она опомнилась и обнаружила, что Микка уже ведет ее через подземный переход, приговаривая: «Вот гады, запретили у вокзала парковаться, тащись теперь на другую сторону!» Все, уже не сбежать. Да, сказать правду, бежать не слишком уже и хотелось. Ларисса с самой первой встречи действовала на Лерон гипнотически, вот и сейчас вернулось это подчиненное, зависимое состояние. И она безропотно тащилась вслед за Миккой по подземному переходу — какой это был ужасный, унизительный путь! — и безропотно поднялась по ступенькам, и замерла перед красной машиной с надписью «Hyundai». Да-да, конечно, у Лариссы был именно «Хёндай», как же Лерон забыла! Ну и память у нее, совершенно бестолковая…

Она стояла и ругала себя за забывчивость, боясь взглянуть на Лариссу. Потом поняла, что молчание как-то очень уж затянулось. И с трудом заставила себя поднять глаза.

Лицо, обращенное к ней, было похоже на маску. Но смотрела она не на Лерон, за что та испытала приступ почти болезненной благодарности к ней, а на Микку.

— Так, — сказала Ларисса совершенно спокойно. — Поехали, ребята. Все потом.

* * *

Входя в пределы магазина «Глория Мунди», Алёна остро, очень остро ощущала себя НЕ настоящей леди, но при этом испытывала такое невероятное удовольствие от предстоявшей ей примерки красивых вещей, что мысленно плюнула на свои несовершенства. В принципе она терпеть не могла ходить по магазинам, но иногда и ее прошибало женскими слабостями. Вот сейчас, видимо, настал как раз такой момент.

Кроме нее и широкоплечей, плотной особы в мятом полотняном платье (Лада на прощанье предупредила Алёну, что так выглядит мадам «Фиговый листок», главная устроительница мероприятия), в салоне оказались еще три женщины. К одной Алёна сразу начала приглядываться, потому что она была именно маленькой, полненькой, розовенькой, беленькой и кудрявенькой блондинкой, как и описывала Тоня хозяйку магазина «Шалон». Однако ту звали Наталья Владимировна, это Алёна отлично помнила, а эта представилась Галиной Паниной и отрекомендовалась не хозяйкой дамского магазина, а главой аудиторской фирмы. Мадам «Фиговый листок» — на самом деле ее звали Людмилой — обращалась с Галиной с величайшим пиететом. Ну разумеется, ведь аудит — штука посильнее «Фауста» Гете и страшнее пистолета!