Проклятие дома Ортанов

Как ни смотри, а справедливости в жизни нет, есть лишь одно непреклонное правило: «Жизнь – испытание! Личность должна развиться, ей предстоит через многое пройти, чтобы в конце своего бытия достойно предстать перед ликом Создателя». Одни совершенствуют себя трудами и испытаниями. Они борются, сопротивляются напастям и чего-то все-таки добиваются, несмотря на все противостоящие им беды и невзгоды. Их можно сравнить с отрядом копейщиков, который до последнего держит строй и в конечном итоге выдерживает натиск вражеской конницы. Другие ищут легких путей и, хотя вкушают плоды красивой жизни, в конечном итоге остаются никем… жалкими, убогими, одинокими ничтожествами, неспособными даже выжить без поддержки влиятельных особ и злата в сундуках.

Приведем другой пример! Легко расположить к себе девушку, если ты молод, красив, знатен и богат, но далеко не каждому дано завоевать сердце красавицы, если внешность твоя серенькая и невзрачная, над воротами дома не висит фамильный герб, да и самого дома-то, собственно, нет…

Таким образом, сам собою напрашивается самый очевидный ответ на наисложнейший вопрос: «Удача чаще сопутствует мерзавцам, потому что они ничтожны и слабы. Без ее милостивых подачек они просто не выживут!»

Виколь, бесспорно, принадлежала к числу везунчиков. Ей удалось выжить, когда вся банда вампиров была перебита. Ей подвернулся случай бежать из плена Ортанов да еще прихватить с собой ценнейший талисман. Не отвернулась Удача от вампирши и во время ее последующего пребывания в Висварде. Далеко не каждый кровосос способен уйти от гаржи живым, да еще пробежать полгорода днем, под беспощадно жгущими вампирскую плоть лучами солнца.

К тому же исцеление злодейки после дневного променада шло неимоверно быстро. Тибар искренне удивился, когда, открыв дверь темницы, он увидел не лежащий на полу и жалобно стонущий обгоревший полутруп, а пребывавшую в относительном здравии девицу. Единственное, что хоть как-то напоминало о тех муках, которые красавице пришлось пережить, был неестественно бледный даже для вампира цвет кожи. Неимоверно быстрое восстановление организма отняло много крови, дама-вампир изрядно оголодала, что было заметно по ее хищному, блуждавшему взору.

– Только вот так глазками стрелять не надо, я тебе не дичь, – едва переступив порог, с усмешкой заявил Тибар. – Надо было бы с собой бурдюк крови прихватить, да только свинячьей в доме нет, ты уж извини…

– А ты выдай мне девчоночку, мне ее хватит… – прошипела Виколь, как ни странно, не поддавшаяся на провокацию и, несмотря на мучившую ее жажду, сохранившая трезвость рассудка. – Что же ты на свидание ко мне без крови пришел? Иль уже совсем позабыл, как за дамами ухаживать? Сначала накорми, напои, а уж затем… комплименты расточай!

– К кровососам слабости не питаю, – произнес Тибар, отряхнув перчаткой пыль с табурета и осторожно присев на шаткую, скрипучую конструкцию. – Ты меня с братом перепутала. Это у него была тяга ко всему неординарному, экстравагантному, а что до меня, мне и обычных девок хватает… Скажу даже больше, вы, вампиры, для меня все сплошь – существа мерзкие и бесполые. Какие бы формы ни скрывало твое тряпье, а мне до них, как до лампады!

– Может, проверим? – лукаво улыбнувшись, Виколь расстегнула пару верхних крючков на платье.

– Не стоит, – покачал головою граф, немного слукавивший. – Времени у нас не особо много. Вокруг дома рыщут два десятка гаржей, и всем им, как ни странно, нужна не моя, а твоя голова…

Неприятная новость вмиг заставила вампиршу позабыть о попытке обольщения и даже притупила боль, причиняемую пожиравшей ее изнутри жаждой крови. Красивая, бесспорно, обладавшая шармом дама была на удивление весьма трезвомыслящим существом, чем разительно отличалась от подавляющего большинства самовлюбленных красоток, почему-то считающих, что мужчины созданы лишь для того, чтобы припадать к их ногам.

– Ты меня выдашь или сам за брата отомстить хочешь? Поди, меня в его смерти винишь? Ну как же, я ведь ему сердце разбила, я ведь, такая-сякая, от него удрала и обрекла на безумства! – с вызовом глядя вельможе в глаза, спросила красавица.

– А откуда ты знаешь, что Дразмар погиб? Ты же вроде бы еще до того от нас сбежала? – Тибар не любил, когда ему задают вопросы, тем более что допрашивал вроде бы он.

– Висвард город маленький, слухи разносятся быстро, – мгновенно парировала девица, видимо, заранее подготовившись к этому вопросу.

– А вот гаржа, который за тобой гнался, утверждает, что это ты братишку моего неразумного на Небеса отправила, – без злости, как будто между прочим произнес граф, но посмотрел на пленницу таким выразительным взором, что красавица мигом позабыла об апломбе и потеряла спокойствие духа.

– Лжет, слышишь, он лжет! И ты врешь, еще никому не удавалось гаржу разговорить! За дуру меня держишь?! Что тебе от меня нужно, что ты меня пытаешь?! Не видишь, что ли, худо мне совсем, помру вскоре!