Проклятие дома Ортанов

Не став дожидаться, пока ее внесут в распахнутую дверь, Танва перешагнула порог странного дома; странного, поскольку изнутри он выглядел совсем иначе, чем снаружи. Хлипкая развалюха с гниющими стенами на самом деле была маленькой цитаделью, которой хозяин зачем-то придал довольно невзрачный вид. Еще в прихожей девушке показалось, что она попала не в обычное жилище, а в одну из башен городской крепости. Толстые стены из ровно и аккуратно положенного кирпича походили на несокрушимый горный монолит. Обилие холодного оружия на стенах и пищаль в коридоре, нацеленная точно на дверь, лучше всяких слов говорили, что обитатели маленького укрепления готовы ко всему, даже к штурму их убежища королевскими войсками или городской стражей.

Хозяин дома тоже мало походил на мирного учетчика, если он когда и посещал склад, то только какой-нибудь арсенал. Широкие плечи и испещренные узлами жил руки; густая борода, доходившая чуть ли не до пояса, и пристальный взор, каким мужчина ростом чуть пониже Вернарда соизволил осматривать незваную гостью, не смутили Танву. Рядом с ним стояли еще двое вооруженных мужчин.

– Граф в подвал отправился, ступай вниз! Нечего тебе по дому шляться! – властно произнес напоминавший с виду кузнеца учетчик, преграждая девушке путь в основные покои дома и указывая толстым и таким же крепким, как стальной прут ограды, перстом на прикрытую, но не запертую дверь, из-за которой слышалось какое-то монотонное гудение и сквозило холодом.

Так уж случилось, что в последние дни белошвейка часто посещала подвалы и подземелья, однако она еще никогда не видела подземного этажа дома, спланированного и построенного, как длинный извилистый коридор с десятком обитых цельными листами железа дверей по обе стороны. Спустившись, Танва какое-то время стояла, пытаясь сообразить, в какую же из дверей ей постучать и не стоит ли вообще вернуться наверх, где можно было спокойно дождаться оставившего ее в карете графа. Пусть недружелюбный хозяин не пустил ее внутрь дома, однако в ее распоряжении еще оставалась прихожая, крыльцо и улица. Если бы Тибар пожелал ее видеть, то смог бы позвать, торчать же здесь, в холоде и сырости, девушке уж больно не хотелось.

Танва наверняка еще долго простояла бы, раздумывая, как ей поступить, чтобы и время провести чуть приятнее, и не вызвать недовольства вельможи. Но ей неожиданно пришли на помощь, притом люди, от которых она ничего хорошего как раз и не ожидала. Сзади послышался шум, Танва оглянулась и увидела, как двое охранников волокли по лестнице обмякшее тело уже не стонавшей и даже не шевелившейся вампирши. Виколь бесспорно была изящной женщиной, и ее красивое тело всяко не было тяжелым, однако мужчины не перекинули ее через плечо и не взяли за руки да ноги, а избрали для переноски плененного врага рода человеческого и Дома Ортанов совсем не гуманный способ. Один шел впереди, освещая дорогу факелом, второй тащил женщину за ноги, абсолютно не беспокоясь о том, что голова пленницы стукалась о ступеньки. Когда спуск был завершен, белошвейка мельком бросила взор на пленницу. Обмотанная вокруг ее головы тряпка была пропитана кровью, однако характерного багрового следа на ступеньках почему-то не осталось.

– Чего застыла?! Специально, что ли, под ногами путаешься?! – недовольно проворчал охранник с факелом, отстраняя девушку и освобождая спуск для тащившего тело товарища.

– Я ж впервые здесь, а куда идти, не объяснили, – честно призналась девушка.

– Куда, куда? Прямо, вот куда! Иди по коридору, сама все увидишь…

Сердитый охранник был прав. Стоило лишь девушке завернуть за первый поворот, и она увидела приоткрытую дверь. Из комнаты за нею доносились голоса, один из них был ей хорошо знаком, ведь это был голос Тибара.

* * *

У него было зелье, чудесное снадобье, созданное лучшим умом королевства, да и всего мира, магистралом Анвером Анкторибом, оклеветанным и казненным более сорока лет назад. Уж сколько раз инквизитор пил мутную жидкость из серебристой фляги, и каждый раз она спасала ему жизнь. По собственному опыту миссионер знал, что произойдет, как только он пригубит флягу: сначала ему будет плохо, а затем очень хорошо. Таков уж парадокс мироздания, за все нужно платить, а кто не хочет – тот в конечном итоге расплачивается!