Проклятие чародея

Никого из Вурм-Диднисов поблизости не было видно: королю захотелось романтического уединения.

Каравайз бесшумно покинула палубу и пробралась в трюм, — забрав по пути примеченную ранее кожаную сумку Уэйт-Базефа.

«Великолепная» трапезничала, избрав на этот раз жертвой Гроно. Тусклый свет фонаря освещал жуткую сцену — Гроно, прикованного к колоде, и белые щупальца, пульсирующие у висков, у горла, на груди, запястьях. Прикрытые веки судорожно подергивались. По мере того, как убывали его силы, «Великолепная» прибавляла ход.

Деврас наблюдал за страданиями камердинера со смешанным чувством вины и отчаяния.

Внезапно открылась дверь, и на пороге появилась Каравайз. Бросившись к Уэйт-Базефу, она кинула подле него сумку и вынула кляп.

— Скорей, у нас мало времени! Чародей понимающе кивнул:

— Я буду говорить, а вы крутите вон то кольцо у меня на пальце.

Каравайз немедленно приступила к действию, и вскоре кольцо осветилось призрачным сиянием. Не открывая глаз, Уэйт-Базеф едва слышным голосом произносил неведомые заклинания. Живые путы задрожали, но не отпустили своих жертв.

— Что-нибудь не так? — В обычно ровном голосе Каравайз послышались тревожные нотки.

— Ослаб. Устал. — Глаза Уэйт-Базефа оставались закрытыми. — Попробую еще раз.

Лоб чародея взбороздили глубокие складки. Кольцо снова засветилось, на этот раз куда ярче. Белые щупальца содрогнулись, забились в конвульсиях и ослабли, отпустив пленников на свободу. Венериза замедлила ход, и в тот же миг наверху раздались недоуменные крики.

— Они сейчас будут здесь. — Несмотря на бледность, Каравайз сохраняла самообладание. — Вы в состоянии двигаться?

Медленно и с огромным трудом Уэйт-Базеф приподнялся и сел. Потом тяжело перевалил ноги вниз с края колоды и попытался встать. Но из-за головокружения снова сел, силясь справиться с тошнотой и одышкой.

Молодость и выносливость Девраса сослужили ему добрую службу. Поднявшись с первой же попытки, он, слегка пошатываясь, поспешил к Гроно. Камердинер лежал без движения, на его лбу выступили капли пота. Деврас потряс его за плечо. Никакой реакции.

— Очнись! Ну же, соберись!

Гроно со стоном открыл невидящие глаза.

— Вставай. Обопрись на меня. — Обхватив камердинера за плечи, Деврас попробовал приподнять обессиленное тело. — Гроно не может идти!

— Тогда несите его. Я помогу. — Каравайз обняла Гроно, и вместе с Деврасом они сумели-таки поставить старика на ноги. Его тело казалось таким же безжизненным, как омертвевшие усики «Великолепной».

Между тем вверху, на палубе, загрохотали тяжелые шаги. Затем вдруг раздался резкий, полный ужаса крик:

— Король мертв!

Потрясенный Деврас уставился на Каравайз.

— Вы убили его?

— Усыпила, — отмахнулась она. — Средство довольно слабое, к тому же выпил он всего ничего. Скоро придет в себя.

— Где эта девка? — Разъяренный голос принадлежал, без сомнения, принцу Кроцу. — Да я эту гадину, потаскуху прикажу насмерть запороть! Скормлю ее на завтрак «Великолепной»! Где эта девка, я вас спрашиваю?

Началась суматоха. По деревянным ступеням, ведущим в трюм, спускались тюремщики. Положение пленников было отчаянным. Путь к отступлению отрезан. Только Гроно пребывал все в том же блаженном забытьи. Отпустив камердинера, Деврас захлопнул дверь и запер ее изнутри.

— Ну вот. Теперь мы в ловушке. — Каравайз была спокойна и холодна, как кладбище зимой. — Если только нас не выручит Уэйт-Базеф.

Тот лишь покачал головой. Ему едва хватало сил удерживаться на ногах.

— Устал, — пробормотал он. — Этот ненасытный корабль выжал из меня все, что только было можно.

В запертую дверь забарабанили изо всей мочи, сопровождая свои усилия проклятиями и грязными ругательствами.

— Почему она закрыта? — удивился один из лордов.

— Да там прячется эта сука, — объяснил, горя жаждой мщения, взбешенный принц. — Ломайте!

Родственнички, не жалея сил, взялись за дело, и под их неистовым напором дверь вскоре затрещала.

— Рэйт! — прошипел Деврас. — Вы сделайте что-нибудь, вы же ученый!

— Другой возможности у вас не будет, — хладнокровно заметила Каравайз.

Рядом, за дверью, принц Кроц грозил ей самыми страшными карами.

— Неужели нельзя оглушить их, парализовать? — взмолился Деврас.

— Не могу. Нет сил воздействовать на твердую материю. Тени… иллюзии… на большее я сейчас не способен.

— Так давайте же, — подталкивала его Каравайз, — начинайте.

В дверь колотили все более остервенело, но крепкое дерево пока не поддавалось.

— Топор! — потребовал принц Кроц.

Рэйт Уэйт-Базеф снова закрыл глаза, уронил голову на грудь и замер в таком положении, на, казалось, нескончаемое мгновение концентрируя силу, затем начал говорить. Слов не было слышно — их заглушили удары топора. Виски чародея заблестели от пота. К тому времени, как он достиг необходимого уровня Познания, у него подкашивались ноги. Но — закончил и тяжело сел, растирая лоб обеими руками.

Треск расщепляющегося дерева, и дверь не выдержала. В проеме показался принц Кроц с топором в руке, за ним — лорд Ксен и другие титулованные хозяева «Великолепной».

— Цареубийство! — завопил принц.

— Ваш отец не умер. Он просто спит, — спокойно сказала Каравайз.