Проклятие чародея

— Неудивительно, что они выставили здесь караул, — сказал Деврас, одновременно обернувшись через плечо, чтобы взглянуть на часовых, и от того, что он увидел, душа ушла в пятки. Охранники по-прежнему не шевелились и ничего вокруг себя не видели, но у противоположного входа стояли еще несколько вооруженных вардрулов, на которых заклятие Хиджина не распространялось. Они смотрели то на оцепеневших сородичей, то на людей. Кожа их замерцала, и мелодичные трели отозвались странным эхом под сводами пещеры.

Уэйт-Базеф, Гроно и Каравайз обернулись на звук. Обе группы изумленно уставились друг на друга. К этому времени кончилось действие заклятия и оба часовых словно оживали на глазах. Сияние их набирало яркость, а окологлазные валики ритмично сокращались. Затем, обменявшись мелодичными трелями, пятеро вардрулов приготовились к бою и двинулись вперед. Судя по тому, как легко и непринужденно они поигрывали оружием, проникшим в пещеры смельчакам предстояло связаться с опытными вояками. Надежды на победу в рукопашном бою у людей не было.

— К выходу! — скомандовал Уэйт-Базеф и ринулся к проему в стене.

Бежать? Какой смысл, если они нас обнаружили? Рэйт должен воспользоваться магией, другого выбора нет. Несмотря на подобные мысли, Деврас был готов бежать так быстро, насколько позволяли силы. Рядом неслась Каравайз, чуть сзади, спотыкаясь, Гроно. Вардрулы бросились им наперерез, но Уэйт-Базеф резко свернул к узкому проему в стене и исчез из виду. Деврас, низко нагнувшись, проскочил в щель за ним и оказался в узкой галерее. За спиной он слышал шумное дыхание Каравайз. Но и преследователи не отставали, от шагов вардрулов стены сотрясались. Галерея заканчивалась веером полудюжины проходов, разбегавшихся в разных направлениях. Уэйт-Базефа и след простыл. Он скрылся в одном из них, и в каком именно, угадать было невозможно. Времени на раздумья не было. Деврас скользнул в крайний слева. Каравайз — за ним. Бросив быстрый взгляд назад, он увидел, что Гроно, бледный, с трудом переводящий дыхание, с непреклонным выражением лица значительно оторвался от погони. Что делать? В таком лабиринте можно легко сбить преследователей со следа. Проход был узкий и высокий, чуть шире, чем тот коридор с неровными серыми стенами. Но в нем не было ни лазейки, ни трещины, ничего, где можно было спрятаться. Мало того, с каждым шагом коридор сужался. Неожиданно перед Деврасом открылся узкий каменный проход, а за ним — ниши, выемки, боковые коридоры и ответвления. Тропа пару раз резко повернула, и шум погони затих.

Деврас и Каравайз добежали вниз по коридору до очередной развилки. Здесь они оглянулись. Гроно с ними не было. Старый слуга остался где-то далеко позади.

— Я вернусь за ним, — сказал Деврас.

— Нет, подождите, — остановила его Каравайз, с трудом переводя дыхание. — Если он бежит за нами, то скоро будет здесь. Если нет, мы ничем не сможем ему помочь.

Деврас неохотно согласился.

На некоторое время наступила тишина, затем раздался глухой топот бегущих ног и из-за угла показалась лучезарная пятерка вардрулов. Деврас и Каравайз снова пустились бежать. Смертельно устав и вконец заблудившись, они едва переставляли ноги, двигаясь куда глаза глядят. Повернули налево, еще раз налево и оказались в узком проходе, заканчивающемся глухой каменной стеной. Обернувшись назад, Деврас увидел вардрулов. Их кожа сияла лунным светом, а мелодичное щебетание передавало непонятные эмоции. Направив свои копья на беглецов, белые демоны медленно приближались к ним.

Свечение камня в пещерах ничуть не привлекало интереса Снарп, ее налитые кровью глаза, безразличные к красотам и чудесам, смотрели лишь на квиббида, трусившего по коридору. Зверек легко шел по следу беглецов. Разумеется, по сравнению с Тьмой, царившей наверху, в пещерах было удобно и приятно, и квиббид уже восстановил свои силы. Чего нельзя было сказать о его хозяйке. Больная и измученная, тощая как скелет Снарп походила на мертвеца, восставшего из могилы. Ее правая рука гноилась и источала зловоние. Она сутулилась из-за сломанного ребра, а лицо цвета бледной поганки было вовсе не живым. И только желтые глаза по-прежнему горели огнем фанатизма. Шагала она, как всегда, твердо и уверенно, останавливалась на отдых, только лишь если квиббид выказывал признаки усталости.

На протяжении всего пути она ни разу не встретила ни одного живого существа. Но вечно так продолжаться не могло. Она давно перестала считать коридоры, галереи, комнаты и залы. Снарп не делала отметок на поворотах и проходах, на спиральных спусках. Ее интересовали только квиббид, идущий по следу, и то, что должно было появиться за очередным поворотом.