Проклятие Аккерманов (СИ)

— Ладно, — женщина настороженно смотрела на капитана. — Я, наверное, пойду. Дел, знаешь ли, много…

Леви только кивнул в ответ, не поднимая глаз. Майор поправила куртку и поспешила к выходу из, так называемой, палаты.

— Леви, — Ханджи резко обернулась у шторки и вернулась к кровати. Она запустила руку в сумку, будто в поисках. И воздух камнем встал в лёгких, когда майор положила в открытую ладонь нашивку.

— Наш, — чёртов ком в горле, — герб? Чья эта нашивка?

— Не знаю, — она озадаченно дёрнула плечами. — Ты сжимал это, когда мы нашли тебя. Имени нет.

— Нет, значит, — Леви не узнавал тот сиплый голос, что вырывался из его рта. А чёрная дыра в груди разрасталась. Поглощала. Без остатка, без пощады.

— Леви? — Ханджи обеспокоенно осмотрела товарища. — Ещё обезболивающего?

— С чего бы? — пробормотал он, не отрывая взгляда от вышивки.

— Ты… ты плачешь же…

***

Опять три дня в больнице. Опять настойки, сон и прочее. Угрюмая медсестра, что три раза в день заглядывала за ширму.

— На выписку, — кинул врач, осмотрев Леви. — Сестра, принесите форму. Капитан, — слепо глядя ему в глаза, обратился врач, — посвятим наши сердца.

Леви лишь кивнул. Иронично. Ситуация повторялась. Правда, иначе.

— Ваша форма, — медсестра положила одежду на тумбочку, тут же разворачиваясь к зовущему пациенту.

Вдвойне иронично. Леви развернул форму. Его размер. Втройне.

***

Леви стоял у двери своей комнаты, положив ладонь на ручку. И никак не мог толкнуть. Даже ключ уже провернул. А вот открыть никак не получалось. Будто силы резко покинули тело. Надо было считать. Глядя в пол — отворил дверь. Замер. И медленно поднял взгляд. Ничего, в общем-то не поменялось. Шкаф, стол, стул, херово кресло. Леви переступил порог, спиной закрывая дверь. Больше не придёт. Шагами отбил расстояние до своего стула. Сел. Пустое кресло. И не менее пустой взгляд вперёд. Вытянул из кармана нашивку и положил перед собой, слепо гипнотизируя пространство. Рука сама собой взяла листок, сминая его в кулаке. Леви медленно перевёл взгляд на образовавшийся комок.

— Прощай, — прошептал он, сжимая в руках бумагу.

========== Эпилог: Утро ==========

Комментарий к Эпилог: Утро

OST к главе: https://music.youtube.com/watch?v=pCEUpVukAe8&feature=share

Руки болят.

Вот вам и сильнейший воин человечества. Нет, с тем, что одна нога практически перестала работать после последней битвы — он давно смирился. И привык пользоваться тремя пальцами на правой руке. Даже к ослепшему глазу относился нормально. Но вот в какой же момент стало больно сгибать оставшиеся пальцы на руках…

Когда вообще закончилась Великая Война? Тридцать, сорок лет назад? Каждый год отмечалась эта чёртова дата и его всегда звали на празднество. Ходил, да. Ради Эрвина ходил. Ради Ханджи. Ради Эрда, Петры, Саши, Эрена, да ради всех.

Запоминал ли даты? Нет. А зачем? Главное их помнил. Каждое лицо, взгляд, смех, движение. Первые неловкие тренировки со своим отрядом, совместные ужины, потухший блеск глаз, устремлённый в небеса.

— Посмотрите, сильнейший воин человечества с острова Парадиз!

— Леви Аккерман!

— Тот самый!

— Тот, кто победил гул!

Победил Эрена.

Глупого мальчишку, которого сам практически воспитал. Кого берёг. Спасал десятки раз. И кто вынужден был погибнуть, потому что это его выбор. Сам же когда-то этому научил. Малец взял на себя ответственность и тащил до самого конца, осквернив своё имя в веках. Ради друзей совершил абсолютное зло. Понимал ли Леви? — Возможно. Принимал? — Нет.

Бывший капитан так и не разобрался, почему именно он. Почему выжил? Для кого? Зачем? Но раз уж судьба, видимо, смухлевала, оставив в живых, то он продолжал свой путь.

Ходить на эти тупые празднества? Хорошо, пойду — ради всех, кто не смог. Эрвин бы гордился. Да и та же Петра бы рада… И та, чьё имя многие годы старался не вспоминать. Разве что в минуты особой задумчивости мятую бумагу в руке подкидывал. И иногда, очень редко осмеливался думать, что раз миры-то параллельные, то она и тут должна быть, верно?

Многие, многие годы высматривал. Сначала на Парадизе, потом в Марлии, а там и по всему миру. Хватался глазами за каждый увиденный белый халат, нервно поворачивался на знакомый смех. Однажды, даже, схватил за руку девушку, что со спины показалась похожей. Потом, конечно угрюмо извинился. Искал даже когда пришлось сесть в херову коляску. Но ни разу не видел того взгляда. Никогда. Нигде.