Проклятие

Измотанный тяжелой дорогой, Эрфенштайн взирал на герцогскую твердыню. К главным воротам вела широкая мощеная насыпь. Нойкастелль тоже переживал не лучшие свои дни, хотя крепость по-прежнему выглядела весьма внушительно. Когда-то она была вспомогательной крепостью Трифельса, теперь же служила местной управой, что позволяло герцогу Цвайбрюкена взимать подати с должников.

Подати, которые Эрфенштайн стал не в состоянии выплачивать.

Рыцарь сделал глубокий вдох и на подступах к крепости послал лошадь рысцой. Никто не должен был видеть, что он стал стар и немощен. Когда наместник проехал в открытые ворота, стражники ему кивнули. Об Эрфенштайне в этих краях были наслышаны.

К его удивлению, во внутреннем дворе у корыта с водой уже стояло несколько лошадей. Черные шкуры лоснились, и слуга как раз вытирал их насухо.

– Неужто у наместника фон Лоингена гости? – ворчливо спросил Эрфенштайн.

Слуга кивнул.

– Молодой граф Фридрих фон Лёвенштайн-Шарфенек только прибыл. Почтил кратким визитом его превосходительство Рупрехта фон Лоингена.

– Этого мне еще не хватало, – пробормотал Эрфенштайн так, чтобы слуга не слышал.

Он слез с лошади и со знанием дела взглянул на роскошных жеребцов.

– Господин граф, видно, не один прибыл? – спросил он громко.

– Нет, господин. С ним оруженосец и несколько ландскнехтов. – Слуга усмехнулся: – Там, во флигеле, пьянствуют и объедают наместника.

Эрфенштайн поджал губы. У него в животе кололо при мысли, что люди Шарфенека пировали здесь, в то время как он вынужден был забирать у крестьян последнее зерно. Как обычно, когда он злился, у него зачесалась пустая глазница под повязкой. Рыцарь молча поднялся по каменной лестнице в жилую башню и, миновав двустворчатый портал, вошел в парадный зал.

Стены зала были украшены коврами, шкурами и гобеленами. Местами они висели чуть ли не друг на друге. Пол устилали тростник и благовонные травы. В камине, шириной почти в три шага, пылал огонь. Сразу с холода Эрфенштайн едва не отпрянул от пахнувшего в лицо тепла.

– А, Филипп!.. Меня уже оповестили о твоем приезде. Надеюсь, ты ко мне с хорошими новостями.

Герцогский управляющий поднялся из-за стола, заставленного винными бокалами, серебряными блюдами, полными ароматного мяса, и корзинками с хлебом. Рупрехт фон Лоинген был старым, закаленным в боях рыцарем, но за последние годы благодаря изобильной пище и выпивке заметно прибавил в ширине. У него были редкие волосы, и, подобно Эрфенштайну, он носил по старинной моде окладистую бороду. Оба рыцаря знали друг друга многие годы, и оба когда-то были верными соратниками кайзера Максимилиана. Но, в отличие от Эрфенштайна, Лоинген благодаря льстивым речам и подаркам вошел в милость у герцога Цвайбрюкена, который и назначил его несколько лет назад местным управляющим.

– Как я узнал, я приехал немного некстати, – проворчал Эрфенштайн. – У тебя уже гости.

Лоинген улыбнулся:

– Люди, которые везут мне деньги, всегда кстати. Ведь ты, я надеюсь, привез задолженные подати?

Эрфенштайн прокашлялся, чтобы собраться с ответом. Но управляющий тут же его перебил.

– Как невежливо с моей стороны, – сказал Лоинген, покачав головой. – Ведь нельзя же нам забывать об учтивости, верно? Поэтому для начала окажи должные почести юному графу фон Лёвенштайн-Шарфенеку.

Только теперь Эрфенштайн заметил, что за столом, почти окутанный дымом из камина, сидел еще кто-то. Молодой человек был одет в черное, и, по последней испанской моде, из-под тесного камзола выступал высокий белый воротник. Ухоженное, хоть и бледноватое, лицо украшала тонкая подстриженная бородка. Глаза насмешливо сверкали. Ему было, наверное, не больше двадцати.

– Ваше превосходительство, – проговорил Эрфенштайн, чуть склонив голову. – Прошу прощения, не увидел вас сразу.

– Ерунда, – Фридрих фон Лёвенштайн-Шарфенек пренебрежительно махнул рукой. – Садитесь с нами. Уверен, вы проголодались после трудной дороги.

Эрфенштайн нерешительно кивнул и сел за щедро накрытый стол. К ароматным блюдам он даже не прикоснулся. Только когда подоспевший виночерпий налили ему вина, рыцарь стал пить жадными и большими глотками. Молодой Лёвенштайн-Шарфенек внимательно за ним наблюдал.

– Управляющий Лоинген как раз говорил, что вы задерживаете выплаты, – сказал он, вскинув брови. – Вероятно, вы слишком мало собираете податей с крестьян.

– С них и брать-то уже нечего, с голодранцев.

Рыцарь вытер мокрую от красного вина бороду и сдержал проклятие. Не хватало еще, чтобы этот юный щеголь упрекал его в чем-то! Лёвенштайн-Шарфенеки были богатейшими феодалами в этих краях. Их владения граничили с герцогством Цвайбрюкен и с землями Эрфенштайна. Поговаривали, что отец Фридриха, Людвиг фон Лёвенштайн-Шарфенек, не ведал жалости и выжимал из крестьян все до последней капли.

– Зима выдалась самая суровая на моей памяти, – продолжил Эрфенштайн недовольно. – Крестьяне голодают. К тому же вы не хуже моего знаете, что земли у меня куда меньше, чем у вашего отца. И пошлины с Биндербахской переправы…