Проклятие

Он погрузился в задумчивое молчание, и Ульрих не стал его беспокоить. Солнце наконец скрылось за горизонтом. В камере воцарилась тьма, и с ней пришла приятная прохлада. Матис сидел с закрытыми глазами, но не спал.

Почему меня не было рядом?

Примерно за два часа до полуночи послышался тихий шорох, словно мышь семенила по крыше. Кто-то расчистил над ними черепицу и сдвинул в сторону стропила, после чего принялся осторожно дырявить жестяной лист. Матис поднял голову и различил в потолке крошечное отверстие, сквозь которое виднелись звезды.

– А, вот и они! – с облегчением сообщил Райхарт и потер усталые глаза. – Я уж думал, они про нас позабыли.

Отверстие становилось все больше. Потом кто-то отогнул в сторону кусок жести, и, освещенное факелом, в камеру просунулось бородатое, обрамленное растрепанными волосами лицо.

Это был Пастух-Йокель.

– Добрый вечер, Матис, – произнес он с ухмылкой. – Я же говорил, что в долгу не останусь. В этот раз мне приходится спасать твою шкуру. Теперь очередь за тобой.

Он захихикал, точно после удачной шутки. За его спиной послышался тихий шепот. Затем в камеру спустилась веревка.

– Пошевеливайтесь! – прошипел Йокель. – Двое стражников у ворот на нашей стороне. Но за тех, что в сторожке, я не могу поручиться. Толстяк Маркшильд и прочие советники задницу им надерут, если заметят, что вы смылись.

Между тем помощники Йокеля расширили отверстие так, чтобы пролез взрослый человек. Матис взялся за веревку и подтянулся. Больно расцарапав бок об острые края, он выбрался на крышу. Следом пыхтел Райхарт.

Рядом с Йокелем в свете луны стояли еще два крестьянина. Матис знал обоих в лицо. Одному из них ландскнехты Шарфенека недавно растоптали лошадьми посевы. Второй был отцом мальчишки, которого Гесслер весной отправил на виселицу. Редкие седые волосы и немногочисленные пеньки зубов состарили его раньше времени. Тощий мужчина стиснул дрожащей ладонью руку Матиса.

– Все крестьяне благодарны тебе за то, что ты наконец вышиб дух из этого кровопийцы, – прошептал он. – Добро пожаловать в наши ряды, оружейник!

Матис промолчал. Он взглянул на Пастуха-Йокеля. Тот с улыбкой указал поверх крыш за городскую стену, в сторону чернеющей полосы леса.

– Нас с каждым днем становится больше, Матис, – сказал Йокель, и глаза у него заблестели. – Крестьяне и батраки, а с ними кожевники, ткачи, пастухи, живодеры и беглые монахи. Вся Германия нынче как бочка пороха с горящим фитилем. Мы живем в лесах и дожидаемся дня, когда сможем наконец выступить. Долго это не протянется, вот увидишь. Власти рыцарей, священников, герцогов и князей наступит конец!.. – Он понизил голос и огляделся, словно стоял перед широкой публикой. – Долгое время я рассчитывал на помощь горожан. Но вы же помните, к чему это привело. Что ж, придется нам, простым людям, самим решать свою судьбу!

– Адам был пахарь, пряхой – Ева, кто был король, кто – королева? – в унисон, точно молитву, прошептали оба крестьянина.

Старый орудийщик Ульрих согласно кивнул.

– Ты был прав, Матис, когда говорил, что времена меняются, – проговорил он и отечески похлопал юношу по плечу: – Грядут новые времена, и двум орудийщикам вроде нас найдется применение. Наместник Эрфенштайн был хорошим господином, но таких почти не осталось. Так что теперь мы сами себе хозяева.

Матис снова устремил взор в сторону леса. Сколько же их там томилось в ожидании, вооруженных косами, рогатинами и цепами? Сотня? Две сотни? Может, даже больше? Вот то, чего он так страстно желал. И все-таки на душе было тяжело. Казалось, он только теперь осознал, что им придется отстаивать свои права. По́том, слезами и кровью. Реками крови… Ему вспомнился первый выстрел в лесу из украденной аркебузы. Громоподобный выстрел, превративший человека в кровавое месиво.

Грядут новые времена.

Матис поймал на себе выжидательный взгляд Йокеля и крестьян.

– Что же ты медлишь? – с недоверием спросил пастух. – Или хочешь обратно в «сушилку», чтобы жирные торгаши завтра тебя повесили?

Юноша помотал головой. «Разве у меня есть выбор?» – подумал он и поспешил за остальными. Перескакивая с крыши на крышу над узкими улочками Анвайлера, они двинулись к городской стене.

Вдали молча ждал лес – точно шеренга суровых, готовых на все солдат.

Оливер Пётч Крепость королей. Буря Отрывок С апреля по июнь 1525 года

Глава 1

Италия, крепость Пиццигеттоне близ Паданской равнины,

5 апреля 1525 года от Рождества Христова

Франциск I, король Франции, потомок могущественного рода Валуа, правитель страны, простирающейся от Атлантики до Средиземного моря, стоял у тюремного окна и плакал, как ребенок.