Проклятье вендиго

— Я защищу свой народ, — сказал он по-английски.

— А, — сказал монстролог. Он посмотрел на Хока. — Я понимаю.

Нас проводили в вигвам в нескольких сотнях шагов от фиддлеровского, своего рода гостевой дом — и просто усадьба по сравнению с нашим жилищем в последние две недели, достаточно большая, чтобы мы втроем поместились под одной крышей и при этом не терлись друг об друга. Постели были сделаны из свежего лапника, и я клянусь, что никакой перьевой матрас не казался бы таким мягким и удобным после двойного перехода по лесным дебрям; у меня все болело, и я устал больше, чем устал бы самый неприспособленный из новичков. Я с довольным стоном рухнул на свою постель.

Доктор не лег, а сидел у открытого входа, обхватив колени и глядя через лагерь на свет, пробивающийся из жилища нашего хозяина.

— Думаете, он лжет? — спросил Хок, пытаясь вырвать Уортропа из задумчивости.

— Я думаю, он не говорит все, что знает.

— Я мог бы его арестовать.

— За что?

— По подозрению в убийстве, доктор.

— Какие у вас улики?

— Вы их носите в своем рюкзаке.

— Он отрицает, что имеет к этому какое-то отношение, и ни на теле, ни на месте происшествия нет ничего такого, что уличало бы его.

— Кто-то убил беднягу. В дне пути от деревни и так, как не мог бы убить ни один белый человек.

— В самом деле, сержант? Если вы так думаете, значит, вы не проводите достаточно времени среди белых людей. Я выяснил, что есть совсем мало того, на что они не были бы способны.

— Вы не понимаете, доктор Уортроп. Эти люди дикари. Человек убивает своих людей — и хвастается этим! Убивает их, чтобы спасти! Скажите, какой человек на такое способен?

— Ну, сержант, первое, что приходит на ум, это библейский бог. Но я не стану с вами об этом спорить. Как вы поступите с Джеком Фиддлером — это ваше дело. А мое — выяснить, что произошло с моим другом.

— Он мертв.

— Я никогда в этом особо не сомневался, — сказал Уортроп. — Однако наше интервью с окимаканом показало, что возможно… — Он покачал головой, как бы отгоняя свою мысль.

— Что? Что Джек знает, где он?

— Поправьте меня, если я неправ, но не бывает ли так, что огимаа изолирует жертву нападения вендиго в надежде «исцелить» ее? Ведь исполняются какие-то заклинания, молитвы, обряды, пока не уходит последняя надежда и жертву не умерщвляют?

Хок фыркнул.

— Кажется, вы хватаетесь за соломинку, доктор. Он ведь сам сказал: ему безразлично, что случается с нами. Мы не ийинивок. — Он произнес это слово с издевкой.

— Ему не было бы безразлично, если бы один из нас поставил под угрозу его племя.

— Правильно! Тогда он сдирает с нас кожу, отъедает кусок сердца и насаживает нас на кол невесть где. И у племени больше нет никаких неприятностей. Ларуз предоставил нам все доказательства, что Чанлер мертв.

Он лег рядом со мной.

— Погаси свою атка’к, Уилл, — поддразнил он меня. — Она светит мне прямо в глаза.

Он посмотрел на доктора, который не двигался со своего поста.

— Я ухожу из этого богом забытого места с первым светом, доктор, с вами или без вас.

Уортроп устало улыбнулся.

— Тогда вам надо отдохнуть, сержант.

— Вам тоже, сэр, — встрял я. Он выглядел вдвое более усталым, чем чувствовал себя я.

Монстролог кивнул на оранжевый огонек, мерцающий в вигваме огимаа.

— Я отдохну, когда он будет отдыхать, — мягко сказал он.

ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ «Я его понесу»

Я проснулся от того, что кто-то сильно тряс меня за ногу.

— Уилл Генри! — настойчиво шептал доктор. — Пошевеливайся, Уилл Генри!

Я неожиданно для него вскочил. В темноте мы стукнулись лбами, и он невольно вскрикнул от боли.

— Простите, сэр, — пробормотал я, но он уже отвернулся и будил Хока, который энергично храпел рядом со мной.

— Хок! Сержант! Вставайте! — Через плечо он прорычал мне: — Возьми тот рюкзак, Уилл Генри, и винтовку. Быстрее!

— Что случилось? — спросил я вслух, но не получил ответа. Уортроп пытался растолкать нашего сонного спутника. Через вход я видел кусок фиолетового неба и только занимающийся серый рассвет.

Доктор ткнул Хока в грудь винтовкой.

— Что вы делаете? — пробормотал Хок.

— Хватаюсь за соломинку, сержант. Вы сказали, что хотите уйти с первым светом. Предлагаю так и сделать, если вы хотите остаться целым, — мрачно ответил Уортроп. Он бросил Хоку его рюкзак и вынырнул из вигвама.

Мы выбрались наружу. Доктор был уже в нескольких футах впереди и трусил к озеру. На берегу выстроились каноэ. Уортроп взял у меня из рук тяжелый рюкзак и бросил его в середину одной из лодок, где он упал рядом с телом лежащего ничком мужчины, завернутым в индейское одеяло. Уортроп выхватил у меня винтовку и показал пальцем на переднюю скамью:

— Забирайся! — Потом нетерпеливо толкнул Хока между лопатками. — Быстро, сержант!