— А домой когда? — снова начал канючить я как маленький ребёнок, у которого отобрали игрушку.
— Серьёзно? Мы только пришли, Максим! — Мира сбилась с шага, обернулась и удивлённо посмотрела на меня.
— Скучно здесь у вас.
— Я хотела познакомить тебя с Альбиной, моей начальницей.
— Хорошая женщина?
— Стерва!
— Тогда не горю желанием.
— Ладно. Через час, — тяжело вздохнула блондинка. — Мне пару отчётов сделать, и я буду свободна.
— Отлично. Лучше в парк смотаемся, съедим мороженое и прокатимся на антигравитационных каруселях, чем сидеть в этом душном здании.
Мы ушли раньше, чем пришла основная часть сотрудников. С десяток сонных мужчин сидел за своими столами, клацали в большие экраны и даже не обратили на нас внимания, когда мы выходили из кабинета Миры.
— Сколько у вас человек работает?
— Сто восемнадцать, — не задумываясь, мгновенно ответила Мира, — если не считать сотрудников на удалёнке и на аутсорсе.
— И что ты там делаешь? В чём твоя функция заключается?
— Я считаю деньги, как и куда они уходят. Рационально используются средства компании или нет. Я аналитик второго класса.
— Ясно, что ничего не ясно.
— Как тебе мой кабинет? — оживилась Мира, пока мы шли по скверу в сторону стоянки такси.
— Шикарный, — не соврал я.
— Ты не видел кабинет Альбины. Вот там точно шикарный. Когда-нибудь он будет моим.
— Не будет, Мир.
— Почему это? — девушка нахмурилась.
— Ты слишком хорошо работаешь на своём месте. Идеально даже. Какой смысл тебя повышать? Туда возьмут кого-то из своих.
— Ну не скажи, — Мира покачала головой, не соглашаясь.
Я тяжело вздохнул.
— Мир, сколько начальников уже поменялось при тебе?
— Четверо.
— И почему всё ещё не взяли тебя на эту должность?
— Не знаю. Ладно. Лучше скажи, как тебе здесь вообще? Что думаешь? Жаль, что ты с ребятами не познакомился.
— Честно?
— Да.
— Мир, это не моё. Наверняка, у вас там процветают интриги, сплетни, ссоры. Нездоровая атмосфера… Какая-то тяжёлая аура, — соврал я.
— Это правда, — Мирослава вздохнула, — но зато платят хорошо.
— Не сказал бы. Или ты где-то прячешь свои миллионы? Под подушкой? Ты сапожник без сапог — хорошо считаешь чужие деньги, а посчитать свои не можешь. Вернее, посчитать то, что тебе не доплачивают.
— Перспективы… — начала Мира, но я перебил её.
— Мир, у тебя шикарный кабинет, но тебе платят, словно ты работаешь уборщицей. Ты работаешь за еду! Совсем недавно ты работала по двенадцать часов без выходных. Тебе внушают твою значимость и машут перед носом пряником под названием «потерпи, ты станешь здесь главной». Я поговорил с Микой, она многое знает и многое слышала.
— И?
— Ты не думала сменить профессию? Эта работа не для тебя.
— До этого разговора, нет, — Мира хмыкнула. — Теперь задумалась. Но я ничего другого не умею, только считать цифры и деньги.
— Не скромничай, Мир. Ты умеешь вкусно готовить, рисовать, даже петь. Я слышал, как ты поешь в душе.
— Ой! — она смутилась. — А я думала, что делаю это тихо.
— Не очень. У нас отличная слышимость и плохая звукоизоляция. Всё, что ты там делаешь, слышно.
— И даже…
— И даже это...
— Бляха! Прости, — она покраснела как спелый томат, а я лишь хмыкнул.
Ну да, бывало несколько раз, я слышал, как она расслаблялась в душе. Молодой организм требовал выхода накопившейся энергии — я её понимал. Странно, последние пару месяцев я этого не слышу. Ну ладно, чего я об этом размышляю?! Это немного невежливо и некрасиво.
— Мир, ты подумай над моими словами.
— Спасибо, Макс, я обязательно подумаю, — кивнула девушка, наморщила свой лобик и проворчала. — Сводила на свою голову к себе на работу… Хотела показать, похвастаться, завлечь. Теперь сама в поиске.
Глава 11
–
«
—
«
—
—
—
—
—
Я и не заметил, как прошел год. Целый год я здесь, в этом необычном мире. Он мне нравился. Да, этот мир не без изъянов, но он интересный, загадочный, молодой. Такой молодой — тут всё только начинается. Словно это самый расцвет человеческой эпохи.
Интересно, если бы я помнил свои прошлые жизни, хотел вернуться в одну из них или нет? Загадка. Может, меня там ждут друзья, дети, жёны, любимые. А может враги, желающие вонзить нож мою грудь. Если я исчезну из этого мира, никто даже не будет горевать по мне. Только Мирославка. Ну и Олька, наверное. Но это мир мне уже дорог. Я не хочу больше никуда исчезать.