Проклятье рода

Меня нервировало его спокойствие. Он просто стоял напротив, молча улыбался, чем немало меня раздражал, и чего-то ждал.

— Найна Хлоя, опустите нож, — вновь вступила в уговоры по-прежнему невидимая мною Герда. — Иначе остаток дня вам придется провести в постели из-за головной боли.

Некий резон в словах помощницы по хозяйству был. Я уже сейчас ощущала, как начинает ломить виски. В глаза словно песка насыпали — так мне стал тягостен солнечный свет.

— Пожалуйста, — пискнула Анна.

Я все-таки не удержалась и попыталась бросить один быстрый взгляд через плечо, желая убедиться, на самом ли деле там стоит моя сестра и Герда. Правда, так ничего не успела разглядеть, поскольку заметила какое-то размытое движение на том месте, где стоял Лукас, и опять все внимание сосредоточила на нем.

На этот раз я не удержалась от испуганного вскрика. Понятия не имею, как ему это удалось, но за тот краткий миг, на который я отвлеклась, Лукас каким-то чудом умудрился преодолеть разделяющее нас расстояние и сейчас стоял так, что острие ножа упиралось ему в грудь.

— Отойдите! — сипло потребовала я и облизнула вмиг пересохшие от волнения губы.

— И не подумаю, — с мягкой иронией отозвался Лукас. Положил свою руку поверх моей с ножом, сжал пальцы.

Я зачарованно наблюдала, как его синие глаза алеют, приобретая оттенок закатного неба. Неужели сейчас я опять увижу призрачные крылья за его спиной?

— Если желаешь меня ударить — то бей прямо сейчас, — бархатно проворковал он и приставил нож прямо к тому месту на своей шее, где в бешеном ритме заходилась синяя жилка. — Ну? Осмелишься? Второго шанса может и не быть.

У меня путались мысли. Я смотрела в его глаза и вообще не понимала, что он от меня хочет. Только сейчас я увидела, что сумела неплохо его потрепать за нашу недолгую стычку. В уголке рта запеклась кровь, по щеке пролегла длинная царапина от моих ногтей. Но, странное дело, вместо удовлетворения я ощущала некую досаду. Почему-то было стыдно за свое поведение, совершенно не достойное девушки из хорошей семьи. Даже страшно представить, что обо мне теперь подумает Лукас.

«Ну да, — с чуть слышным сарказмом шепнул внутренний голос. — Сейчас самое время переживать о том, что он о тебе подумает. Особенно если учесть, что ты прижимаешь нож к его горлу».

Я невольно залюбовалась четко очерченными губами Лукаса, когда он ласково мне улыбнулся. И я была уже не способна на сопротивление, когда он мягко разжал мои пальцы. Нож выпал и затерялся где-то в густой траве под моими ногами, но мне было все равно.

— Вот и хорошо, — прошептал Лукас. — Вот и отлично.

Я пошатнулась, только в этот момент ощутив, как сильно устала. Наверное, безвольно осела бы на землю, если бы мгновением раньше Лукас не подхватил меня за талию, уберегая от падения.

Боль в голове сконцентрировалась и стала настолько невыносимой, что я застонала сквозь плотно стиснутые зубы. Закрыла глаза — и самым позорным образом лишилась чувств.

* * *

— Найна Хлоя, стоит признать, сегодня вы меня потрясли.

Я полусидела-полулежала в кресле, укрытая теплым покрывалом, и страдала от жестокого стыда, чувствуя, как полыхают мои щеки и уши.

— Я бы в жизни не подумал, что столь милая и воспитанная девушка, какой вы мне показались при первом знакомстве, способна на подобное.

Я опустила голову еще ниже, опасаясь даже на один миг встретиться взглядами с Лукасом. Он сидел напротив меня, заняв одно из кресел в гостиной, и, по-видимому, получал искреннее наслаждение, неспешно распекая меня за недавние подвиги. Герда готовила мне чай на кухне, Анна по обыкновению увязалась за ней, поэтому мы были одни.

— А вы ведь неплохо приложили меня, — продолжал издевательски удивляться Лукас, вернувшись к своему обычному вежливому тону, в котором то и дело проскальзывали веселые нотки. — Такому удару справа можно только позавидовать. А ваши ноготки любой дикой кошке дадут фору.

Я украдкой посмотрела на него и заметила, как он с легкой гримасой недовольства провел по ярко-алой царапине, пролегшей от уголка глаза ко рту.

— Я испугалась за сестру, — тихо проговорила я. — А что бы вы подумали на моем месте? Волей-неволей заподозришь дурное, когда видишь, как над головой родного тебе человека заносят кинжал.

Лукас несколько раз размеренно ударил пальцами по колену. Затем с неожиданной заботой поинтересовался:

— Как голова? Болит?

Я неопределенно пожала плечами. Сейчас, когда я сидела спокойно, боль почти улеглась, лишь изредка напоминая о себе неприятным покалыванием в затылке. Но стоило мне неосторожно дернуть головой — как она вспыхивала пуще прежнего, заставляя судорожно втягивать в себя воздух через зубы, лишь бы не сорваться на крик или стон.

— Немного, — наконец с трудом выдавила я, по-прежнему не глядя на Лукаса.

Тот тяжело вздохнул и внезапно потребовал, подавшись вместе с креслом вперед:

— Дайте руку! Ту, которой держали нож.