Проклятье Пустоты

– Мы ещё не получили необходимую информацию. Как только это случится, можешь делать с ним… что хочешь, – одернул его старик.

После этого Фримена приподняли и поставили на колени. Новак шагнул навстречу.

– Весьма нелогичный и опрометчивый поступок. Итак, где книга, Макс, и как ты смог её расшифровать?

В ответ писатель лишь качал головой из стороны в сторону, находясь в состоянии, не дававшем возможности быстро мыслить и отвечать. Тогда старик посмотрел на одного из молодчиков. Тот открыл бутылку с водой и вылил содержимое на лицо писателю.

– Тебе вопрос задали! – дергая за плечо, вскрикнул подошедший выскочка.

Макс желал поскорей проснуться и осознать: все это лишь страшный сон. Но кошмар был реальный и жизненный, и даже его гениальные фантастические миры гасли на фоне безумия, происходившего в данный момент.

– Я ничего вам не сделал… Хватит… – невнятно бормотал он.

– Ты украл нашу вещь – ключ к освобождению Мира от тьмы. Фримен, где книга? – старик сменил интонацию на более жёсткую и решительную. – У меня кончается терпение, а у нашего юного друга чешутся руки (он кивнул на выскочку). Давай покончим уже с этим.

Макс хлопал глазами. Его лицо, окровавленное, с потрескавшейся кожей, уже мало напоминало то, что было изображено на плакате. Тело все болело и истошно нудило от десятков ударов.

– Мне принес один человек… – тяжело выдохнул Фримен, сплюнув большой мерзкий сгусток темной вязкой субстанции.

– Один человек?

– Да, старый ты кусок непотребства, один человек!

– Хорошо, у нас наметился прогресс. И что это был за человек? Он перевел текст и рассказал о предназначении рукописи? – теперь голос старика был наполнен энтузиазмом и неприкрытым любопытством.

– Да. Он, правда, просто не совсем человек, но в целом так и есть, – тяжело дыша, ответил Фримен.

– Больше подробностей! Я хочу знать ещё больше!

– Он принес рукопись ко мне домой и рассказал, что в ней содержатся темные секреты, что это своего рода энциклопедия…

Раздавшийся хриплый смех в пересмешку с кашлем оборвал Макса:

– Ах! Ты сравниваешь наш гримуар с книжкой для детишек младшей школы. Если бы ты не стал писателям, то определённо комик из тебя вышел бы неплохой.

– Да, так и есть… Он неоднократно читал его мне в вольном переводе, разумеется. Мы не разбирали каждые слова… Да. Я кое-что позаимствовал, но про воздействие на людей и шифры – это чушь… Мне кажется, тебе точно пора выпить таблеточки, старик, – Макс засмеялся, но резко остановился, почувствовав колющую боль в правом боку.

Новак с завидным терпением игнорировал отчаянные оскорбления Фримена, желая выудить максимум необходимой информации.

– Значит, ты утверждаешь, что понятия не имел, о чем писал? Впрочем, это уже не столь важно. Книга по-прежнему у тебя, или человек, о котором ты говоришь, забрал её, если, конечно, он, вообще, существует? – Новак вновь махнул морщинистой рукой, и один из подручных ударил коленом Фримена в область чуть ниже подмышки.

Макс скривился:

– Он реальней, чем вы думаете. Я не знаю, где сейчас книга. У меня её украли, – писатель приподнял голову и впервые посмотрел чётко в глаза человеку в костюме-тройке. – Иронично, не правда ли? Видать, правда, ценная вещь, раз её постоянно воруют.

Старик нахмурился:

– Кто это был? Ты знаешь? Или…

– Одна девчонка, – Макс не дал договорить Новаку. – Старая история. Я пытался её найти… Кхе-кхе… Однако она растворилась.

Последние слова Фримена вывели из равновесия старика. Мышцы на его морщинистой физиономии напряглись, лицо покрылось лёгким румянцем. В воздухе повисло напряжение, на мгновение Макс подумал, что сейчас произойдёт что-то нехорошее. Но старик оставался неподвижен. Наконец из уставших уст вновь раздался хриплый голос:

– Ты думаешь, что идея – одурачить меня… хорошая при твоем положении?

– Я не обманываю тебя. Умирать ради потертых старых листов не входит в мои сегодняшние планы, – Макс выдохнул, как последний раз.

Словно на суде, он сидел и ждал, когда собравшиеся присяжные вынесут вердикт. Сейчас каждый глоток воздуха, каждый легкий порыв холодного ветерка громко кричали: «Жизнь – это хорошая штука!» Фримен хотел жить и после убедительных аргументов готов был отвечать на все вопросы честнее, чем будучи подключенным к полиграфу. Каждое слово могло привести к очередным ударам или вовсе забрать жизнь. Люди, заманившие в ловушку сюда, на пустую парковку черт знает где, были очень серьезны и не боялись замарать руки. Свидетелей нет, нет и полиции. Даже если случайный патруль появится где-то неподалёку, вряд ли ему придёт идея посетить парковку за торговым центром. Надежда оставалась лишь на милость странных джентльменов. Но поскольку Макс был непуганый и дерзкий ввиду своей публичности, то ему трудно давалось фильтровать свою речь, так что надеяться на снисхождение после грубых словечек не приходилось. Оставалось уповать только на честность и искренность.