Проклятье Пустоты

У вас есть дорогой, близкий человек, о котором вы волнуетесь: вдруг он серьезно заболел, собирается в поездку или на какое-то рисковое мероприятие, и сквозь ночную тишину ваше сердце будит вас. Вы увидели сон, в котором дорогой человек погибает после прыжка с парашютом или происходит жуткая авария; вы видели его разбитое тело с вылезшими внутренностями даже сквозь одежду. Страх и есть то чувство, одолевающие вас. Поскольку именно завтра он должен сделать свой первый прыжок, поехать на море или лыжный курорт.

Или любовь к матери… Что может быть сильнее? Я не знаю. Вы делитесь с ней всем, что у вас есть. Плачете в жилетку, когда вас кто-то обидел или огорчил. Знаете, что она готова ради вас продать душу дьяволу. Отдать свою жизнь. Этот человек никогда от вас не отвернётся. Будет любить несмотря ни на что. И вдруг в вашем сне мать умирает… И вам повезло, если не помните каких-то жутких подробностей. Просыпаясь, первым делом ищете телефон. Слушаете гудки и думаете: «Возьми телефон скорее!" Облегчение. В трубке: "Да, сын". Отпустило.

Цените такие моменты жизни: они далеко не вечные. А сны… это только иллюстрация пережитых эмоций, страхов и фантазий внутреннего мира каждого человека.

Глава II

Второй этаж, западное крыло лечебницы. Палата №19. Пациентка с сильным психическим расстройством, вызванным пережитыми шокирующими событиями. Лечение длится на протяжении долгих пяти лет. Результат не имеет больших успехов. Дикий бред, тревога, агрессивность и несколько попыток суицида сменились полным безразличием, излишним спокойствием. Крик заменился мертвенной тишиной. Чувство страха исчезло. Не понятно до конца, успех близок или же нет. В любом случае, какие бы ни были изменения, это хорошо. Последнее применение психофармакологических средств, а именно: лоразепама фризиума – было прекращено около года назад. Пациентка перестала доводить дело до крайней меры. Однако пик ее эмоциональной активности приходится на конкретную дату – 17 сентября. Чем это вызвано, непонятно. Возможно, это связано с событиями, которые повлияли на судьбу бедной девушки. По сей день это очень интересная и загадочная история. Надеюсь, со счастливым концом. В любом случае, лечение будет продолжаться, пока клиника существует. Очень хотелось бы в это верить.

Для меня она очень важна. Я помню ту ночь. И снова 17сентября. Сильный ветер. Непрекращающийся дождь. Становилось так туго, что персонал вынужден был вывести из подвала больных, а там располагались особо буйные. И во всей этой суматохе появляется свет фар в моём кабинете. Он наполнил его как «Сияние Господне». Выскочив на улицу, я увидел окровавленного человека. Как выяснится потом, его ранил какой-то большой зверь – медведь или кто-то ещё. Держа её на своих руках, из последних сил он бросился ко мне с криками:

– Помоги!

Подбежав к нему, я испытал страх, но… как ни как я врач и должен помогать всегда, в независимости от своих чувств и сомнений. Взяв эту девушку на руки, ринулся в свой кабинет. Именно там я хранил сильные обезболивающие, они могли пригодиться. А медбрат Крис подхватил мужика. Когда я нес девушку, за нами тянулся кровавый след, прямо как в фильмах ужасов. Зрелище, скажу я вам, не из приятных. В кабинете я положил её на стол, Крис шёл за мной, а мужик все пытался объяснить, что случилось. Никто его не мог понять. Мы окликнули медсестер, чтобы нам помогли.

На теле у девушки были такие же раны, как и у мужчины, принёсшего её. Закончив зашивать раны молодой особы, я ринулся к нему. Он продолжал что-то бормотать себе под нос. Разобрать его речь не представлялось возможным. Просил помолчать. Не помогало. Но кое-что он спросил: «Он тут?». У меня не было времени с ним говорить. Я пытался вытащить его с того света. Сестра Стефани переспросила, кого он имеет в виду. На что тот ответил: «Он найдёт нас». О чем он нес, я не понял до конца. Наверное, о том звере, который напал на них.

На следующий день приехала полиция. Узнав о случившемся, копы захотели поговорить с незнакомцем. Но в палате перед нами предстала страшная картина: залитый кровью пол, её было настолько много, что можно считать удачей, что никто не упал на такой скользкой массе. Очень скользко, как будто мы попали на убой свиней. На стене было написано кровью: «Он придёт, он знает». Ранее я никогда не встречал такой сильный посттравматический синдром, а точнее, его последствие. Этот бедняга перегрыз себе вены на руках собственными зубами, на которых находилась часть его плоти. Ужаснувшись столь жестокому самоубийству, мы ринулись в палату к девушке.

Она сидела, забившись в угол, и повторяла какое-то имя. Это немного успокоило, если можно так сказать на фоне ее безумия. Даже здесь, в лечебнице «Блерр Форест», это казалось перебором. Лейтенант полиции, подойдя к ней, получил моментальный удар в лицо. Она бросилась на него. Оттащив взбесившуюся, я стал осматривать его лицо, но все оказалось нормально.