Проклятье Пифоса (ЛП)

Аттик молча посмотрел на Гальбу. Сержант шагнул назад и смотрел на стену. Камн и другие были уже близко к вершине. Конечно, они добавят ненужный груз на тросы, но Птеро был прав. Они задержались так долго, как могли. Сержант ударил латницами по нагруднику, показав аквилу, и начал карабкаться. Поглядев вниз, Антон увидел, что капитан ещё стоит на утёсе, рядом с другим тросом.

— Прими мою благодарность, Гвардеец Ворона, — сказал Аттик. — Твои обязанности здесь исполнены.

Он всё ещё не брался за трос. Помедливший Гальба ждал. Облачённые в чёрное воины XIX-го легиона взмыли вверх. Вспыхнули сопла прыжковых ранцев, поднимая их к небу. Лишь тогда Аттик взялся за трос и начал карабкаться. Его ноги оттолкнулись от земли в то же мгновение, когда волна ворвалась через арку, но Аттик не смотрел вниз, отказываясь дать врагу что либо, кроме величественного презрения. Он поднимался, подтягивая одну руку за другой, пока не поравнялся с Гальбой. Два легионера начали карабкаться вместе.

Гальба посмотрел вниз. Напор личинок был таков, что они падали из проходов, словно непристойный водопад. Но мало-помалу падение замедлилось, а затем твари начали карабкаться наверх.

— Они с нами не закончили.

— Хорошо, — усмехнулся Аттик. — Потому что я не закончил с ними. Сержант Даррас, готовь огнемёты.

— А нам хватит прометиума? — спросил Гальба.

— Если понадобится, то я буду давить их своими руками.

Прежде чем они поднялись на половину троса, напряжение ослабло — остальные Железные Руки вылезли наружу. Больше не боясь порвать тросы внезапными рывками, Гальба и Аттик стали карабкаться быстрее, удаляясь от личинок, копошившихся на склонах так, словно те ожили. Когда они добрались до вершины разлома, Даррас и ещё двое воинов уже ждали с огнемётами.

Теперь Аттик посмотрел вниз. Он склонился над краем, оценивая движение внизу.

— Стойте на краю, — приказал он. — Держитесь вместе и оставайтесь на виду. Будьте добычей. Дайте им цель. Это не позволит им расползтись.

Железные Руки подошли к нему. Гальба увидел, что капитан был прав. Хотя у червей не было глаз, они всё равно как-то чувствовали присутствие легионеров и собирались вместе, образуя колеблющийся блеклый клин, а не карабкались повсюду.

На Пифосе опускались сумерки. Впрочем, из-за вечного облачного покрова на нём не было восходов солнца, лишь медленная смерть дня, когда тени сгущались, погружая всё во мрак. Во время последнего вздоха света, когда стоявшие на стенах и в построенном поселении факелы уже были зажжены, но ещё не рассекали полную ночь, личинки добрались до поверхности.

— Поприветствуйте их, — приказал Аттик.

Вспышка огнемётов обжигала глаза. Едкая вонь горящих тварей терзала ноздри. Гальбу это не волновало. Это был запах возмездия, очищения. Это было свидетельство, что вся порченая плоть будет изгнана из вселенной согласно требованиям порядка. Даррас и его воины нацелили огнемёты в едином порыве, посылая далеко в клин потоки горящего прометиума. Личинки горели хорошо, некоторые из них раздувались и лопались, когда внутри воспламенялись горючие газы. Корчась и шипя, твари падали, поджигая своих сородичей. Железные Руки выпускали смертоносные потоки короткими очередями, поджигая один за другим участки склона, водя стволами по дуге, принося смерть всем наползающим тварям. Пламя быстро распространялось, уходя далеко за зону поражения огнемётов. Но личинки, гонимые безумным голодом, надвигались. Они рвались навстречу гибели.

— Возможно, стоит запустить ракету «Адской ярости» со штурмового корабля, — предположил Камн.

— Мы уже скоро закончим, — ответил капитан.

И в ответ на его волю пламя разошлось шире, поглощая тварей. Когда опустилась ночь, всю яму охватило кольцо огня.

— Зачищено, — сказал Аттик, повторяя мысли Гальбы. Он отвернулся от умирающих врагов и отошёл от края. — У нас зрители…

Гальбе обернулся и увидел большую толпу собравшихся колонистов. Их глаза сверкали, отражая пламя, мерцавшее на краю разлома.

— Вы понимаете, что вы видите? — спросил их Аттик. Его суровый электронный голос рассёк ночную тишину. — Вы — подданные Империума. Вы — подданные воли Императора. Такова судьба всех, зверей, ксеносов или людей, осмелившихся бросить нам вызов. Трудитесь достойно, сражайтесь упорно. Заслужите нашу защиту. Или же вы заслужите нашу милость.

Последнее слово стало презрительным шёпотом, но Гальба не моргнул. Глядя на толпу смертных, он видел собрание плоти. Чем они отличались в своей слабости от испепелённых насекомых? Какую настоящую пользу в них видел Кхи'дем? Если они не смогут сами защитить поселение, то будут растратой драгоценных ресурсов. И вот смертные стоять здесь, наблюдая за войной со стороны. Видел ли он на их лицах рвение? Да, пожалуй.

— Вы услышали меня!? — потребовал ответа Аттик. Его голос ударил, словно электронный хлыст. Капитан стоял неподвижно, словно разгневанный бог войны, освящённый пламенем призванного им ада.