Проклятье Персефоны (СИ)

— Я устал тебе повторять, что без этой дрянной девчонки ничего не получится. А ты, родная, — обратившись ко мне, Роджер издал короткий смешок, — в следующий раз спрячь кинжал в другое место. Мало ли, еще покалечишь себя.

Кинжал Возмездия. Оружие, сделанное из крови титанов и богов. Кинжал мог убить любое магическое существо, оставляя после него лишь телесную оболочку. Душа отправлялась в междомирье, которое служило ей временным пристанищем до следующего перерождения. Все воспоминания стирались, что являлось для чудовищ истинным наказанием. Каждый стремился запомнить хотя бы жалкие крупицы моментов из прошлой жизни. Многие пытались заключить сделку со Смертью, но каждый раз все заканчивалось печально — Правитель подземного царства отдавал душу Миктлантекутли — владыке подземного мира мертвых в облике скелета, человека с черепом вместо головы или черепа на множестве ног. Его облик зависел от того, каким его захочет видеть Смерть. Миктлантекутли являлись преемниками Правителя подземного царства, каждому из которых вверяли свою территорию. Полученные души они использовали для укрепления границ, создавая из них живой щит.

‌‌ ‌‌ ‌‌‌‌Ярость, поднимающаяся из самой глубины души, затопила мое тело, не позволяя нормально вздохнуть.

Сара стояла около Роджера, будто ждала разрешения приблизиться к нему, прикоснуться, однако Охотник молчал. Сложив руки на груди, он опустил взгляд на мой пояс, за которым был спрятан кинжал. Сердце пропустило удар, когда за его взглядом проследила Сара и, довольно улыбнувшись, сладко произнесла:

— Умная девочка. Я знала, что ты не подведешь.

Роджер взмахом руки приказал Саре принести ему кинжал, дарованный мне сестрой. Не успела я моргнуть и глазом, как пояс, державшийся на моих бедрах, с треском разорвался, и руки Королевы сирен вырвали кинжал с неимоверной скоростью, на которую была способна лишь она.

— Не двигайся, если не хочешь, чтобы было больно.

Сара протянула Роджеру кинжал, держа его на ладонях, словно некое подношение. Стараясь сдержать ухмылку, я потупила взгляд и наигранно начала заламывать пальцы, прошептав дрожащим голосом:

— Что… что происходит? Я не понимаю…

Охотник схватил и сжал кинжал в руке с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Во взгляде читалось сомнение.

Сара снова приблизилась ко мне и провела острыми когтями по щеке, оставив на ней четыре кривые кровавые борозды. Но стоило мне дернуться, как одна ее рука схватила меня за запястье, а другая — за горло, не позволяя вздохнуть.

— То воспоминание, которое я показала тебе недавно, было не совсем… правдивым, — улыбка, дрогнувшая на ее губах, вызывала лишь страх и неприязнь. — Тот крик, который ты слыш-ш-шала, принадлежал не мне.

Я ошарашенно посмотрела на Королеву сирен, которая, наслаждаясь моей растерянностью, сильнее сжала пальцы, лишая воздуха и заставив привстать на носочки.

— Я убила Персефону. Понимаеш-ш-шь, Роджер сказал, что мы не сможем быть вместе, пока она жива, что лиш-ш-шь сирены, порожденные Богиней и принявшие ее власть, могут освободить его от проклятия. Находясь в человеческом обличии, я могла с ним разговаривать, быть с ним, но истинное его тепло и любовь мне познать было не дано. Лиш-ш-шь пролив кровь Богини и забрав ее корону, я стала той, кем являюсь сейчас. Но мы ошиблись… Это не помогло.

Оттолкнув меня, Сара начала расхаживать из угла в угол, предаваясь болезненным воспоминаниям, когда же я рухнула на колени, пытаясь отдышаться и следя за каждым ее жестом.

— Я стала Королевой сирен, во мне накопилось столько ненависти и власти, но этого было мало. Кажд-ж-жый раз, когда я прикасалась к Роджеру, все мое тело пронзал ток, схожий с сотнями игл, вогнанных под кожу. Я терпела, терпела столько, сколько могла, но и мои силы не безграничны, пока в один прекрасный момент я не узнала, что на земле одна из сирен, влюбивш-ш-шись в смертного, родила девочку. Дитя, рожденное от морской пены и песка, простирающегося по земной глади. Лиш-ш-шь твоя кровь может заглушить мою боль или же стереть ее совсем, тебе лишь нужно сделать добровольную жертву, — ее глаза светились таким фанатизмом, будто она сама верила в то, что говорит. — Долж-ж-жно быть, ты уже видела одну из колонн, на которой изображена умирающая в муках Персефона. Ее секрет знают лишь двое: она и я. Лишь девушка, рожденная из пены и песка, способна освободить от боли.

Королева сирен жадно облизывала губы, предвкушая вкус моей крови и объятия Роджера, которые впредь не будут доставлять ей боль, граничащую со смертными муками.

— Роджер рассказал мне о тебе. Поначалу я думала, что у него на тебя планы, поскольку он слишком был одерж-ж-жим идеей найти тебя. Но я знаю, знаю, что он любит только меня! — ее голос перешел на крик, от которого Роджер будто вышел из какого-то оцепенения и внимательно взглянул то на меня, то на Сару, не выпуская из рук кинжал.

Стараясь унять дрожь в руках, я сжала ладони в кулак, пытаясь ничем себя не выдать — слишком близок был мой триумф!

— Сара, успокойся.