Проклятье иллюзий

Я все еще думала об этом, пока вместе с дорожной пылью смывала с себя и усталость. Я так давно не имела возможность нормально принять ванну, что увлеклась и вспомнила о времени, лишь когда вода окончательно остыла. Памятуя о лодыжке, я осторожно поднялась, потянулась к пушистому махровому полотенцу и едва не выронила его из-за неожиданного стука в дверь.

– Миледи, – раздалось из коридора, – прибыл лекарь. Вы позволите себя осмотреть?

– Минутку! – крикнула я и торопливо набросила на плечи халат, а затем потуже затянула пояс. Подумав немного, обернула мокрые волосы полотенцем. – Да, пусть заходит.

Дверь отворилась, и порог переступил мужчина средних лет. В его волосах поблескивала первая седина, а под глазами залегли темные круги. В руках он сжимал ручку кожаного чемоданчика.

– Леди Гарланд, меня зовут мистер Крайлер. Прошу прощения, что заявился к вам в покои, но в записке вашего мужа говорилось, что дело срочное.

Судя по выражению лица, Крайлер ожидал увидеть как минимум смертельно раненого солдата, а не относительно здоровую молодую леди прямиком из ванны.

– Боюсь, мой муж немного преувеличил срочность проблемы, – проговорила я и жестом попросила лекаря присесть. – В дороге я повредила лодыжку. Ничего серьезного, но травма причиняет мне боль.

– Что ж, тогда я понимаю волнение лорда Гарланда: женщины не должны испытывать боль. Это удел мужчин.

В памяти пронеслись сцены родов одной из родственниц, и я проглотила усмешку. Пожалуй, о боли некоторые женщины знают побольше мужчин…

Я опустилась на постель и позволила мистеру Крайлеру осмотреть больную лодыжку. Как только его пальцы коснулись обнаженной кожи я чисто рефлекторно обратилась к дару: сработала привычка, приобретенная на улице. Когда знаешь страхи и желания человека, легче понять, стоит ли видеть в нем угрозу или нет.

Сознание привычно разделилось. Часть меня отвечала на вопросы мистера Крайлера, а другая – исследовала его суть, осторожно и незаметно. Желания, представленные в виде детской карусели с лошадками, залитой солнцем, я обошла и сразу спустилась по склизким высоким ступеням к страхам. Я почти дотронулась до двери, толкнув которую, оказалась бы в царстве тьмы и холода, но в последний момент отдернула руку.

Зачем я сейчас прибегаю к дару? Возможно, Брайен прав, и я просто слишком привыкла полагаться на него?

Преподаватели говорили, что столь опасную магию нельзя использовать попросту. Цель должна оправдывать средства.

Насколько логично обратиться к магии именно сейчас?

– Сейчас будет немного больно, – голос мистера Крайлера ворвался в мои мысли и заставил меня вынырнуть в реальность, – потерпите пару секунд.

Лодыжку обожгло огнем, и я беззвучно охнула. Чужая магия – теплая, ласковая, как солнечный день, пахнущая морским прибоем, пронеслась по моему телу и безошибочно нашла то место, где в ней нуждались. Мгновение, и боль отступила, оставив после себя только легкость и бодрость.

– Благодарю вас, мистер Крайлер. Вы – волшебник.

Я целомудренно поправила полы халата, прикрывая ноги. Лекарь деликатно отвел взгляд и покосился на стоящую возле двери горничную, которая все это время наблюдала за нами с легким любопытством.

– Не больше, чем ваш муж, леди Гарланд. Он – талантливый маг. А вы обладаете даром?

Я заметила, как свернули глаза горничной. Той явно не терпелось в числе первых узнать столь важные подробности о новой госпоже.

– К сожалению, боги не одарили меня милостью, – вежливо ответила я, изобразив легкую грусть. – Впрочем, женщине сложно сладить с такой природой.

– Вы правы, – добродушно согласился мистер Крайлер и поднялся на ноги. – Женщине достаточно обладать красотой и скромностью. Ответственность, которая порождает магия, женщине ни к чему.

Я удержала на лице маску светского интереса, чудом не скрипнув зубами. Мне, наследнице Ивори, было странно слышать о страхе перед ответственностью.

Пожалуй, доброжелательный сексизм хуже любого другого. Когда тебе открыто хамят, ты знаешь, что ответить. Но если заботливо ограничивают, прикрываясь твоими интересами… Здесь все сложнее.

Тем не менее, я дружелюбно распрощалась с лекарем. Стоило двери за его спиной захлопнуться, как я нетерпеливо взглянула на горничную.

– Как тебя зовут? – миролюбиво поинтересовалась я.

– Лаура, миледи, – ответила та и присела в реверансе.

– Бена – мальчика, что прибыл со мной – разместили? С ним все хорошо?

Признаться, я волновалась за Бена. Меня мучила совесть, что парнишка сорвался с места и бросил родных. Впрочем, зная Бена, тот едва ли чувствует себя обделенным… Возможно, для него это станет билетом в новую жизнь? Я не любила военных, но Брайен верно заметил: воинское дело – одна из немногих возможностей пробиться наверх для тех, кто родился на самом дне.

Интересно, почему Брайен сказал тогда об этом с такой уверенностью?

Я поймала себя на мысли, что рассуждаю так, словно забыла о побеге, и поморщилась. Приходилось признать, что я расслабилась. Было очень заманчиво довериться Брайену и разрешить ему позаботиться о себе, но последние три года научили меня одному: полагаться стоит только на себя.