Проклятье Ифленской звезды

Может ли побледнеть человек, у которого кожа светла от природы? И можно ли это заметить в полумраке небольшой комнаты? Темери была уверена, что ифленец передумает. И что прямо сейчас, вероятно, её и прикончит. Но нет.

Чеор та Хенвил, выждав несколько мгновений, ответил:

— Брат даст вам клятву при встрече. Что же до меня… клянусь, что не стану претендовать на вас без вашей на то воли. Да и по вашей воле, пожалуй. Достаточно?

Темери опустила взгляд: кажется, она только что назначила день собственной смерти. Ведь там, в Тоненге, наверняка всё ещё живы те, кто участвовал в штурме цитадели. И во всём том, что последовало сразу за штурмом.

Благородный чеор Шеддерик та Хенвил

У Танерретской княжны была, пожалуй, одна положительная черта — она не болтлива. Впрочем, это и всё. Похоже, она с первого взгляда возненавидела чеора та Хенвила. То ли за то, что ифленец, то ли просто потому, что посмел вырвать из такого уютного и тёплого мирка, принуждая отказаться от цели всей жизни — стать монахиней и служить до конца дней этой их золотой богине.

Нет, Ленну чтят во многих землях. Даже на островах есть несколько храмовых святилищ, но только здесь, в Танеррете, выстроен аж целый монастырь.

И только здесь, чтобы выйти из-под покровов Ленны, необходимо совершить сразу несколько долгих обрядов. Хорошо, что тайных, — так что благородному чеору не пришлось на них присутствовать.

Брак должен быть фиктивным… как это было сказано! Словно пощёчиной наградила. Интересно, поменяла бы она мнение, будь тут Кинрик собственной персоной? По нему не вздыхали, разве что, совсем уж пожилые подслеповатые тетушки.

Зима приближалась к переступам, дни стали хмурыми и тёмными. Сейчас на островах и вовсе солнце появляется не больше чем на час и почти сразу прячется в густых облаках. Время, когда рыбаки латают сети, время воспоминаний и долгих вечерних разговоров.

Чеор та Хенвил потратил утро на то, чтобы посетить небольшую гавань, что в часе пешей прогулки от монастыря. Море хмурилось, волны бились о берег так, что пена иногда долетала до самого верха скалы, на которой он остановился.

Эти скалы защищали бухту. Но и в ней шторм погулял не на шутку и успел натворить бед. Пожалуй, совсем не пострадали только лодки, вытянутые далеко на сухой уступ. А одно судёнышко, самое невезучее, и вовсе отправилось ко дну, виднелся лишь кусок кормы и обломок мачты.

Если бы не зима, путешествие отняло бы у него не более двух дней. Но морские демоны непредсказуемы. Так что ехать опять пришлось сушей.

Всё здесь напоминало о доме — суровые скалы, хмурое море, у горизонта исчезающее в дождевом мареве, тёмные деревья и белый снег. Снега, к слову, здесь тоже выпало порядком. Это был липкий случайный снег, из какого дома дети лепят крепости и снежных капитанов. Даже втыкают в угольные рты подобие трубки, а на плечи накидывают «плащ» из цветных тряпок. Чем пестрее, тем веселее.

Шеддерику возвращение в Ифлен с недавних пор могло грозить немедленным арестом, а после — всего вероятней, быстрой и незаметной смертью. Так что одно и оставалось — смотреть на горизонт и вспоминать, как там, на островах, ему жилось, когда всё ещё было хорошо.

С того времени минуло больше двадцати лет, но кое-что помнилось, будто вчера…

Гулять в окрестностях монастыря было тем приятно ещё, что кроме него, в этот хмурый день никого здесь не было. Крошечный перерыв в череде неотложных дел.

Пожалуй, он не удивился бы, если бы встретил тут будущую невесту наместника — если и пытаться убежать, то только сейчас. Потом такой возможности ей никто не представит. Но мальканка почему-то решила соблюсти обещание, так что за всю прогулку он не встретил ни единой живой души. А могло бы быть забавно. Пустынные, благословенные места.

А в монастыре его ждали новости.

Обряды, наконец, были должным образом завершены, а сама Темершана та Сиверс готова к отъезду.

Среди подарков должно было быть и дорогое праздничное платье, и украшения — да вот беда, ни один портной не взялся бы всё это сшить за неделю, да ещё и без точных мерок. Так что в путь рэте предстояло отправиться в одежде, которую готов был предоставить монастырь. Остальное — по прибытии.

До пограничной гостиницы их, помимо гвардейцев, должна была сопровождать одна из пресветлых сестёр. Шеддерик предпочёл бы, чтобы монахиня ехала с ними до самого Тоненга, но счастье никогда не бывает полным, так что развлекать рэту на большем отрезке пути предстояло ему самому.

И вот тут радовало только одно — Темершана та Сиверс, по всему видно, не расположена к долгим беседам.