Проклятье Ифленской звезды

Но ей пояснения призрака нужны не были. Темери уже торопилась вслед уходящим братьям. Их не задерживали. Все в той или иной мере почувствовали колыхания Эа. Всем было не по себе. А некоторым из присутствующих так и вовсе подурнело ничуть не меньше, чем чеору та Хенвилу.

Возможно, стоило к этим нескольким людям присмотреться внимательней. Но, к сожалению, все мысли Темершаны были заняты Шеддериком и необходимостью рассказать ему про то, самое последнее услышанное ею «да».

Но первым она встретила Кинрика. На вопрос, где она может найти чеора та Хенвила, наместник озабоченно покачал головой:

— Он отдыхает в парадном зале у камина. Не стоит его беспокоить.

Темери кивнула, но подумала, что её новости достаточно важны, чтобы на минуту прервать отдых. Она легко присела в традиционном ифленском поклоне, давая понять, что собирается продолжить путь, но Кинрик, нахмурившись, вдруг обратился к ней так серьёзно и официально, что сердце сбилось с ритма, предполагая очередные неприятности.

— Рэта Темершана Итвена, чеора та Гулле, я прошу вас уделить мне немного внимания.

Вокруг никого не было, и Темери никак не могла списать этот тон на то, что их кто-то может услышать. Что-то здесь было другое.

— Конечно.

— Пойдёмте ко мне в кабинет.

Кинрик прикрыл дверь, затеплил свечи. Немного поспешно пригласил её сесть, но Темери видела, что его что-то тревожит и покачала головой: пусть уж сначала скажет.

Кинрик кивнул. Начинать разговор ему, по всему видно, было тяжело.

— Рэта. Я хочу попросить у вас прощения. Понимаю, это странно и может быть, несколько несвоевременно. Позвольте мне объяснить. Мой брат — хороший человек, но он чаще руководствуется велением долга и государственной необходимостью, чем велениями собственного сердца. И мы с вами оказались под влиянием его умения убеждать: ведь вы тоже согласились на эту свадьбу лишь потому, что он вам сказал — иначе бунта в городе не избежать. Надо признать, я тоже… тоже в это поверил.

— И не зря, — напомнила Темери. — Бунта не было.

— Да, верно. Но может, его не случилось бы и так? Или может быть, было другое решение? Мы не знаем. Но эта идея… она лишила меня возможности жениться на Нейтри. А вы — оказались среди чужих, настроенных против вас людей. В городе, который наверняка вызывает у вас дурные воспоминания. И поэтому я прошу вас простить нас с братом.

— Вас-то за что?

— Не перебивайте! Прошу. Есть причина. Я мог ему возразить. Мог придумать другой выход. Но я счёл, что Шеддерику виднее.

Темери поняла, что разговор этот — только вступление. Что поговорить Кинрик хотел о чём-то другом. Это было странно, ведь Кинне — не из тех, кто долго терзается сомнениями и подбирает слова.

А ещё дней десять назад, она могла поклясться, Кинрик и не стал бы: десять дней назад они были друг для друга меньше, чем просто случайными знакомыми.

— Пожар. — Наконец решился он. — Вы спасли Нейтри… и я у вас в долгу, который никогда невозможно будет оплатить. Но тогда вы не знали, кто она для меня и не знали, что ребёнок, которого она носит — мой.

«А если бы знала, — додумала Темери за Кинрика, — не подумала бы ей помогать?»

Всё-таки общение с тенью та Манга и на неё наложило серьёзный отпечаток. Иначе, может быть, она хоть попыталась бы придумать достойный ответ.

Но навалившаяся как-то разом усталость и та особая опустошенность, которая всегда приходит после большого душевного усилия, позволили ей лишь покачать головой и, отвернувшись от наместника, застывшего в ожидании, медленно пойти к выходу.

Только у самой двери она услышала покаянное:

— Рэта… Темершана, я не то хотел…

В два шага Кинрик её догнал и даже поймал за руку, но тут же отпустил.

— Прости, я не хотел сказать ничего обидного. Я не знаю, как быть: Темершана, я люблю Нейтри. Но это не честно по отношению к вам… к тебе… а расстаться с ней… это слишком тяжело для нас обоих.

— Так что же вы хотите от меня? — прозвучало слишком холодно, и Темери постаралась сгладить эффект улыбкой.

— Не знаю, — он потёр лицо руками. — Глупо вышло, да? Я всё время боюсь подвести брата. Теперь ещё — и вас подвести боюсь… и каждую минуту боюсь за Нейтри. Особенно после пожара. Меня там не было, но он мне снится. И это сводит с ума.

Темери взяла себя в руки. Кинрик не виноват ни в её состоянии, ни в её сомнениях и бедах. Если задуматься, ему не легче.

— Я не желаю зла ни вам, ни Нейтри. Но я могу лишь пообещать, что никогда не причиню ей вреда.

Кинрик выдохнул, словно у него от сердца отлегло.

Темери догадалась:

— Вы хотели её навестить. Но не знали, как мне сказать, и придумали самый глупый из возможных способов.

— Да! — с ещё большим облегчением выдохнул он. Потом в сомнении покачал головой. — Всё-таки вы с Шедде невероятно похожи. Я даже не мог представить, насколько!

Какое между ними с чеором та Хенвилом Кинрик сумел углядеть сходство, Темери даже представить боялась. Но упоминание о нём заставило вспомнить и о том срочном деле, ради которого она искала братьев. Темери, сама себе удивляясь, ободряюще провела ладонью по плечу Кинрика: «Всё будет хорошо!». А вслух сказала: