Проклятье диавардов

Витя стоял на сцене и старался подхлестнуть свое воображение, пуская разноцветные молнии. Полы его плаща то и дело разлетались в стороны, и под ним был виден черный фрак. Заметив в глубине сцены ящик, Витя прикинул, как бы поэффектней его использовать, затем подошел к нему, откинул крышку и взмахнул плащом. Тотчас поднялся сильный ветер. Он промчался по сцене, проник в музыку и, взметнув се плавный темп, вихрем закружился по залу. Из ящика посыпались цветы. Подхваченные ветром, они взлетали под потолок, а затем медленно опускались в руки зрителям. Их стали ловить, поднялась веселая кутерьма. Одна девушка, потянувшись за цветами, вдруг взлетела высоко в воздух. Тотчас все остальные зрители, покинув свои места, принялись кружиться под потолком. Получилось что-то вроде хоровода в невесомости.

В это время в дальнем конце зала открылась дверь, и Свешников увидел Марину. Она вошла и сначала ахнула от удивления и восторга, а затем вдруг оттолкнулась от пола и полетела прямо к сцене. Витя, не дыша, следил за ее полетом. Марина приближалась, улыбаясь и глядя на него, как никогда не глядела ни одна девушка…

Неожиданно в зале погас свет, сейчас же кто-то схватил Свешникова сзади за горло и сорвал с него волшебную чалму. Затем его грубо потащили за кулисы и дальше, в коридор. Здесь было светло, и Витя увидел статные фигуры и суровые лица оперотрядовцев. Тащивший его человек закричал противным высоким голосом:

— Вот он, самозванец! Вот он, пьяный хулиган и ворюга! А Крохоборский — это я!

Он оттолкнул Витю и, вынув из кармана какое-то удостоверение, стал трясти им по очереди перед носом у каждого из оперотрядовцев.

— Вот она, фотография-то! Вот оно, личико! А у этого?

Он снова подскочил к Вите и сорвал с него маску, а потом и плащ.

— Да вы поглядите! Он же в пальто под плащом! Намылился уже, бандит!

— Так, — сказал старший оперотрядовец, строго глядя на Витю. — Кто такой? С какого факультета?

— Да я совсем не отсюда, — промямлил Свешников, еще не успевший отдышаться. — Я случайно… Мимо шел.

— Врет! — выдохнул Крохоборский.

— Одну минуту, — сказал верховный жрец порядка. — Что это там происходит?

Из зала доносились отдельные крики “Браво!” и аплодисменты, большинство зрителей скандировало: “Кро-хо-бор-ский! Кро-хо-бор-ский!”

— Идите, — сказал оперотрядовец Крохоборскому. — Вас зрители ждут. А с этим мы разберемся…

…Выйдя на улицу, Витя подошел к стеклянной стене зала и стал смотреть на сцену. Семен Крохоборский демонстрировал свое искусство. Перед ним на низеньком столике стоял цилиндр, из которого он, самодовольно улыбаясь, давно тащил розовую гирлянду. Зрители вяло хлопали, пожимали плечами и удивленно переглядывались. Кое-кто, скучая, смотрел по сторонам, другие поднимались и уходили, но Крохоборскому было не до них. Покончив с гирляндой, он сунул руку в цилиндр и с торжествующим криком “Ап!” вынул за уши смирного белого кролика…

УДОБНАЯ ВЕЩЬ

Мне не раз приходилось переезжать в новую квартиру, и на этом“поприще я приобрел немалый опыт, Что поделаешь, такое уж непоседливое время, родовые гнезда пошли по рукам, люди стремятся улучшить свои жилищно-бытовые условия, не жалея сил и самой жизни.

Разные забавные случаи происходит во время переездов: бывает, теряются ключи от новой квартиры, а то и трюмо роняют в пролет, но одна деталь всегда остается неизменной: если в вашем доме имеется лифт, можете быть уверены — в день переезда он работать не будет.

Впрочем, на этот раз лифт все же оказывал нам некоторую помощь — на его дверях были написаны номера этажей, что избавляло от необходимости возвращаться с диваном в руках на пару лестничных маршей вниз. Управились мы достаточно быстро. Шура Кордонский сказал, что если бы не было холодильника, весь переезд вышел бы сереньким и заурядным. Я согласился, чтобы сделать приятное своему холодильнику, только что купленному и являвшемуся самой крупной мебелью в квартире. Андрей Иваненко заявил, что любой переезд выйдет сереньким и заурядным, если в нем не фигурирует пианино. Или, еще лучше, рояль. Гена Фадеев возразил, что барахла, однако, у меня накопилось достаточно и без рояля, и что он не представляет, как все это можно расставить и распихать в пределах однокомнатной квартиры.

— Если кто-нибудь потрудится освободить стол и придвинуть его к дивану, — сказал я, чтобы прекратить дискуссию, — мы будем иметь шанс подкрепить свои силы легким ужином, плавно переходящим в разнузданную оргию.

Предложение имело успех. Шура и Андрей принялись расчищать путь к дивану, а я занялся поисками коробки с посудой. Найти ее оказалось не так-то просто. Наконец, она обнаружилась в дальнем углу комнаты под мешком с обувью и моими гантелями.

Через полчаса все было готово: стол накрыт, блюда разогреты, напитки охлаждены.

— Ну что ж, — сказал Шура Кордонский, поднимаясь, — с новосельицем, значит…

— Пардон, — перебил я, — а где помидоры? Гена, ты там крайний, принеси, пожалуйста, банку из холодильника.