Проклятье диавардов

Олег присматривался, присматривался к нему и вдруг узнал: да ведь это же тот самый зверски всклокоченный бородач из очереди, который рассказывал про живую Землю!

- Было дело, - признался Виктор, когда допрос окончился и Олег сам решил спросить кое о чем. - Иногда мы пытаемся раздобыть информацию и в городе.

- Вы ходите в город? - удивился Олег. - Постоянно?

- Еще бы! Как же иначе узнавать, что он против нас замышляет? Самое удобное место для этого-очередь. Можно завести разговор на любую тему и услышать сотню мнений - выбирай любое. Вот только микробиологов мало осталось... Если бы я тогда знал, что Кислицын был знаком с Корфом, конечно, нашел бы повод поговорить с ним. А так, наобум... Не идти же мне, в самом деле, на анализ крови!

- И многие покой... то есть... многие здешние бывают в городе? - Олег виновато улыбнулся.

Но обижаться здесь было не принято. Да и не на кого...

- Группы уходят и возвращаются каждый день, - сказал Бойко, - Нам нужны продукты, горючее, еще много чего... Приходится заниматься и разведкой, и драться порой...

- С кем? - спросил Олег и сразу вспомнил завал на дороге, где на них напали бандиты.

- С городом, - ответил Виктор. - Да, драться с городом. Нельзя им позволять убивать нас. Для их же пользы. Потому что мы - это они. И вирус распространяется не нами, как они думают, а их собственной нищетой. Когда не хватает продуктов, жилья, одежды, рано или поздно обязательно начинается еще и эпидемия. Не СВС, так чума, холера или оспа... Отсутствие ботинок и велосипедов означает и отсутствие лекарств, элементарных санитарных средств, вообще - отсутствие возможности спастись. Не только от болезни - от чего угодно! От землетрясения.

Да, СВС неизлечим. Но распространение его можно было предотвратить одними профилактическими мерами. Если бы люди в погоне за куском хлеба не изматывались до полного скотского равнодушия друг к другу, если бы правительство не делало вид, что ничего не происходит...

- Правительство не трожь! - прервал вдруг разгоряченного оратора человек, только что вошедший в комнату. Был он высок и очень худ, даже, пожалуй, изможден. Но глаза его смеялись. Все, кто был в комнате, повернули головы и смотрели на его запыленную одежду и окровавленную повязку на голове.

- Правительство не дремлет, - сказал он, бросив на пол звякнувший рюкзак и блаженно развалившись в кресле. - Только что из города. Все говорят о планирующейся бомбардировке Базы.

- А! - Виктор махнул рукой. - В первый раз, что ли? Ты лучше скажи: привез?

Человек к кресле устало улыбнулся.

- А как же! - сказал он с ехидцей.

- Сколько? - выдохнули все.

- Восемь штучек. Как одна копейка.

Несколько человек сразу бросились к рюкзаку, и стали вынимать из него какие-то незнакомые Олегу железяки с торчащими во все стороны проводами.

- Имейте в виду, - лениво протянул худой, - три штуки мои...

- Чай! По этому поводу - чай! - засуетился Виктор.

- У нас, между прочим, тоже не без новостей, - сказал он худому и показал на Олега. - Вот, знакомьтесь. Новенький кое-что рассказывает про Корфа...

- Ну?! - худой подался вперед с выражением живейшего интереса на лице.

Олегу пришлось еще раз повторить всю историю. Но, закончив рассказ, он потребовал, чтобы и ему, наконец, объяснили, что представляет собой "Нейрон", и какой в нем прок.

- Судя по тому, что ты рассказываешь, - начал Виктор, - Корф всерьез считал найденный монолит частью нервной системы Земли, чем-то вроде нервной клетки у животных. Он и установку назвал по имени такой клетки "Нейрон". В своих записях он утверждает, что авария на Базе и появление вируса СВС - прямое следствие экспериментов с монолитом.

"Воздействие на него раздражителей различной природы", - наизусть ведь помню уже, а? Значит э-э... - "химических, электрических, механических и т. п. неизменно вызывает реакцию. Но реакция эта непредсказуемая". В другом месте у него сказано, что также непредсказуема реакция нашей планеты на раздражители ее нервной системы, создаваемые в результате деятельности человека. Иными словами, новый вирус действительно может возникнуть в ответ на вновь пробуренную скважину, а землетрясение может стать следствием загрязнения атмосферы.

Но это все у Корфа. Мы же пока не можем найти веских подтверждений этой теории. Монолит не особенно похож на нейрон, разве что внешне. Больше чем на гранитный памятник нейрону он не тянет. То есть наоборот - он гораздо сложнее. И все же что-то от живой клетки в нем есть.

Как в хромосомах клетки содержится информация обо всем организме, так и в этом ветвящемся камешке закодировано описание целого мира - обитаемой планеты... Только вот какой? В некоторых деталях она сильно отличается от Земли!

- Откуда вы знаете? - не удержался Олег. - Вы ее видели?

- Да, - просто сказал Виктор. - Некоторые видели. Корф, например. Именно он изобрел способ проникнуть в этот мир.

- А как? - жадно спросил Олег.

- Довольно просто. Дело, видишь ли, в том, что монолит Корфа больше всего похож не на нейрон и не на клетку с хромосомами.

- А на что?