Проклятая шахта. Разгневанная гора

Судно качнуло, и я ухватился за край стола, на котором лежали карты. Малиган смотрел на меня. Он ничего не говорил, просто стоял и смотрел, в то время как его уродливые губы кривились в саркастической улыбке.

– Ну, зачем вы меня звали? – спросил я. Мне было трудно выдержать его взгляд. – Берег уже близко?

Он кивнул:

– Мы находимся вот тут. – Он указал место на карте. – Справа у нас маяк Лонгшип. Мы высадим тебя у Уитсенд-Бей, к северу от Сеннена. – Он продолжал говорить со своим странным шотландским акцентом, объясняя мне местоположение, называя различные ориентиры на берегу. Но я не слушал. Как можно что-нибудь понять, когда человек говорит с полушотландским-полуфранцузским акцентом, а у тебя в голове шумит от выпитого коньяка так, что кровь стучит в висках? Тон его внезапно изменился, и резкие ноты проникли наконец в мое сознание.

– Что скажешь насчет платы? – Вопрос повторился несколько раз, резко и отрывисто, словно лай.

– Я ведь уже заплатил, когда взошел на борт в Неаполе, – напомнил я. Что ему надо? Я пытался сосредоточиться на том, что он говорит. – Я заплатил вам пятьдесят фунтов английскими деньгами, и это вдвое больше того, что вам следует.

– Может быть, может быть, – отозвался он, продолжая пристально смотреть на меня. – Ты заплатил мне за проезд до Англии. Но ничего не заплатил за то, чтобы тебя высадили посреди ночи в самой пустынной части побережья. А это противозаконно. Это опасно, и я не собираюсь рисковать просто так, мне желательно кое-что за это получить.

– Послушайте, Малиган, – сердито начал я, – вы согласились перевезти меня в Англию за пятьдесят фунтов. Вы знали, чем рискуете, когда назначали плату. Так выполняйте же свои обязательства.

Он продолжал смотреть на меня со своей страшной, кривой улыбкой:

– Ну .что же, если тебе так угодно, будь по-твоему. Мы доставим тебя в Кардифф, это и есть Англия, как было условлено. Спустим тебя там на берег. Однако должен тебя предупредить: порядки у них там строгие, и если ты не знаешь, как и что…

– Довольно, Малиган. – сказал я и протянул руку, собираясь схватить его за шиворот и как следует встряхнуть, чтобы он не валял дурака.

Но он увернулся и отскочил назад, обнажив гнилые зубы в злобной усмешке. Правую руку он держал в кармане. Я заставил себя успокоиться. Не годилось ссориться с человеком, от которого зависела моя безопасность.

– Говорите вашу цену, – сказал я. – Даю вам еще десять фунтов.

Он покачал головой и рассмеялся.

– Нет уж, цену назначаю я, или мы следуем в Кардифф, – отрезал он.

– И сколько же вы хотите? – спросил я.

– Сто тридцать фунтов, – ответил он.

– Сто тридцать целковых! – Я задохнулся от возмущения. – Но ведь это… – Я запнулся.

Он смеялся. Я видел это по его глазам.

– У тебя останется ровно двадцать фунтов.

– Откуда вы знаете, сколько у меня денег?

– А ты сам мне сказал прошлой ночью. Ты напился и хвастался, рассказывал, что можно сделать с такими деньгами, плевать ты хотел на всякие ограничения, удостоверение личности да продуктовые карточки. Ну что же, жалко будет, если полиция не попользуется. – Тут его голос изменился, сделался жестким и безапелляционным. – Сто тридцать целковых, вот моя цена за шлюпку, которая доставит тебя на берег. Хочешь – соглашайся, не хочешь – как хочешь.

Кровь стучала у меня в висках. Я чувствовал, как напряглись мускулы. Между нами стоял столик с картами. Я опрокинул его ногой. Но когда я потянулся к нему, от отпрянул, оскалив зубы, и выхватил из кармана револьвер. Это остановило меня на секунду, но потом мне вдруг все стало безразлично. Пусть стреляет, если ему так хочется. Я откинул голову назад и захохотал. Виноват был, конечно, хмель, который бродил у меня в голове. Я это знал, но мне было все равно. Я просто стоял и смеялся над этим тщедушным человечком, который скорчился в углу своей собственной рубки и целился в меня из своей жалкой пукалки. Я увидел страх в его глазах и двинулся к нему. Если бы он выстрелил, я бы, наверное, и не почувствовал – до такой степени меня окрылило ощущение собственной силы. Но он не выстрелил. Он колебался. В ту же секунду я вышиб пистолет у него из руки и схватил его за горло. Пальцы моих обеих рук встретились, когда я сжал его шею, приподнял и встряхнул, словно крысу.

– Ну, что скажешь насчет шлюпки, которая доставит меня на берег, а? – услышал я свой собственный крик и раскаты хохота.

Я приподнял его, так что его глаза оказались на одном уровне с моими, и заглянул в них. Они были так близко, что создавалось впечатление, будто смотришь в окно. Я видел, что он боится. Это меня радовало, и я снова встряхнул его, так что кости у него затрещали. Я ухватил его правой рукой за пояс, собираясь вышвырнуть в окно рубки.

И в этот момент меня что-то ударило. Я почувствовал взрыв невыносимой боли в самом основании черепа. На мгновение у меня в глазах отразилась четкая картина рулевой рубки. Руки мои ослабли под тяжестью его тела, и его лицо приблизилось к моему. А потом ноги у меня подкосились, в глазах потемнело, и я рухнул наземь.