Проклятая шахта. Разгневанная гора

Петарда – это мина (Здесь игра слов. Английское слово -mine- имеет два значения: «мина» и «шахта».),- насмешливо объяснил он. – Ну, давайте работать. Нужно погрузить компрессор в «корзину».

С помощью ломов, которые мы использовали в качестве рычагов, мы водрузили компрессор на платформу вагонетки.

– Проверь-ка, все ли здесь есть, что тебе нужно, – сказал Фраер.

Светя себе фонариком, я осмотрел платформу. Там были пневматический бур, стальные наконечники, шланг для сжатого воздуха, рукоятка для бура, кирки и лопаты.

– А заряды?

– Они у кептэна.

– Ну, тогда забирайся, – Я вскарабкался на платформу и встал рядом с компрессором.

Через секунду я чуть не свалился с ног, потому что все это сооружение дернулось и двинулось вперед. Компрессор покачивался, когда одетые в резиновые шины колеса подскакивали на неровностях выступов.

– Она работает от того же колеса, что приводит в движение подъемник! – крикнул мне в ухо Фраер.

Я кивнул. Разговаривать было невозможно. Галерея постепенно опускалась вниз, открываясь нашему взору, насколько позволял свет ламп. Вагонетка раскачивалась и скрипела. И тем не менее, принимая во внимание то, что она двигалась не по рельсам, а просто по вырубленным в стенках выступам, двигалась она на удивление плавно. Уровень пола галереи сделался ровнее. Сверху мне на руки и на лицо капала вода, стекала на платформу, собираясь в темные лужицы, которые поблескивали в свете ламп.

– Ну вот, мы уже и под морем! – крикнул мне в ухо Фраер.

Я кивнул. Теперь я уже не думал о колоссальном весе воды у нас над головой, начиная привыкать к шахте, и мысли мои больше занимала оригинальная идея Менэка. Должен признаться, что, когда он в первый раз мне сказал, что собирается соединить штольню с морем, для того чтобы обеспечить подводный проход для транспортировки контрабанды, его идея показалась мне не более чем фантазией. Теперь же я начал понимать, что она не так уж абсурдна, как можно было подумать на первый взгляд, просто несколько необычна.

Использование пещер для сокрытия контрабанды, как естественных, так и искусственно вырытых, старо как мир. Поэтому меня нисколько не удивило, что для этой цели используются старые выработки. Но вот подводный вход в хранилище, когда контрабанда опускается на тросах прямо в вагонетку, находящуюся под водой, – это была абсолютно новая идея. Правда, вся система – и вагонетка, приводимая в движение тросом, который наматывается на барабан, и каменные выступы – все это было сделано достаточно грубо и примитивно. Но ведь горные работы вообще довольно примитивны.

Вагонетка замедлила ход, и мы стали различать леса в конце галереи. Она остановилась прямо под шахтой, которую начали пробивать в своде галереи.

– Ну и как, что ты об этом думаешь, приятель? – спросил Фраер в наступившем молчании.

– О'кей.

– Думаешь, что получится?

– Да. Думаю, получится.

Он кивнул, и лицо его расплылось в усмешке.

– Вот уже больше гола, как мы долбим эти выступы. Вытесали тысячу триста бордюрных плит. Так что, когда начнешь взрывать, будь поосторожнее. У меня в это дело вложено пятьдесят фунтов.

– Постараюсь, – сказал я, глядя на черную дыру, которая просвечивала сквозь леса.

В тот момент я, кажется, забыл обо всем, думая только о той работе, которую нужно было выполнить: как можно аккуратнее проделать отверстие, соединяющее галерею с морем. Щекотливое это дело – бурить и взрывать в таких породах, которые корнуоллские горняки называют «водяными палатами». Мне давно не приходилось этим заниматься, с тех пор как я шахтерил в Скалистых; на рудниках в Кулгарли работы обычно ведутся на большой глубине. Такое чаще всего встречается в гористых местах. Проходка регулируется мощностью насосов, которые откачивают воду. Когда насосы перестают справляться, приходится придумывать другие способы удаления воды. Если шахта находится на краю горы, как, например, многие шахты в Скалистых горах, то со стороны долины прорывается штольня, через которую сбрасывается вода, мешающая продолжению работ. Дело простое и обычное, если только поблизости нет подземной реки или водного резервуара – в этом случае работа становится опасной. Проводится разведка с помощью длинных шпуров. Бывает и так, что, когда разработки приближаются к «водным палатам», из пробуренного отверстия вырывается поток воды, перемычка рушится, все заливает водой и находящиеся там рабочие гибнут. Такое случалось несколько раз в тех шахтах, где работали мы с отцом. Но со мною – никогда.

В данном случае бурить наверх, в сторону морского дна, было менее опасно вот в каком отношении: Менэк сказал мне, что у него есть точные цифры – ему известна толщина пласта, который необходимо пробурить.

Но с другой стороны, вес воды вполне может оказаться большим, чем можно предполагать. Я долго стоял так, глядя на зияющую дыру наверху и обдумывая эту проблему.

– Хватит стоять, приятель, – сказал наконец Фраер. – Будем начинать.

– О'кей, – сказал я.