Проклятая благодать

— Им лет пятнадцать-двадцать. Некоторые поновее, лет семи.

Выражение его лица было напряженным, как и мускулы. Он был одет в черную футболку и темные джинсы. Когда он возобновил чистку, я позволила своим глазам просканировать его кожу. У него было так много татуировок, и они могли похвастаться множеством различных изображений. Больше всего выделялось большое изображение пистолета, не слишком отличающегося от того, который он чистил.

— Ты любишь пистолеты?

Уголки губ АК приподнялись.

— Можно сказать и так.

— Почему ты считаешь это забавным?

АК положил последний кусок металла, который чистил, а затем с головокружительной скоростью начал соединять все части вместе. Его взгляд был сосредоточен на задаче, губы поджаты. Даже когда прядь волос выпала из его пучка, он не отвлекся. Казалось, за несколько секунд случайные металлические осколки, которые когда-то валялись на столе, превратились в пистолет. АК потянул что-то на верхней части устройства, и оно с щелчком встало на место. Он положил его на стол и откинулся на спинку стула, глубоко вздохнув.

— Это было... впечатляюще.

Не могла не улыбнуться. Никогда раньше не видела ничего подобного.

Внезапно смутившись, АК опустил глаза, но я заметила, как на его губах промелькнула улыбка.

— Знаешь, как он называется?

Я покачала головой.

— Вообще ничего не смыслю в оружии. Ученики пророка носили его с собой в общине, но женщины не прикасались к нему. Оно только для мужчин.

— Во-первых, — он поднял палец, — оружие не только для мужчин. А во-вторых, это автомат, и он называется — «АК-47».

АК-47. Ко мне пришло осознание.

— АК, — сказала я, чувствуя себя так, словно только что разгадала огромную тайну. — Тебя назвали в честь... автомата?

Я была в замешательстве.

Кто мог так поступить с ребенком?

— У меня есть имя, Фиби. АК просто стало моим прозвищем у Палачей. Потому что я хорошо обращаюсь с оружием. Старик Стикса видел, как я стрелял, и родилось мое дорожное имя.

— Поэтому у тебя так много оружия, потому что ты хорошо им владеешь?

Он кивнул, но сдержанно, как будто это была еще не вся история.

— Так как твое настоящее имя? — спросила я.

АК неловко заерзал на стуле.

— Ксавьер. Ксавьер Чарльз Дейерс.

— Ксавьер.

Я улыбнулась. Мне понравилось, как это прозвучало из моих уст.

— Мне нравится это имя, — еще раз повторила его про себя. — Я предпочитаю его имени автомата.

— Но я больше не тот человек, так что теперь зовусь АК. Подходит к тому, кто я сейчас. Ксавьер умер чертовски давно.

— И кто же ты теперь? — спросила я, сбитая с толку тем, какой мрачный оборот принял наш разговор.

— Палач. А не Ксавьер долбаный Дейерс.

АК наклонился, явно заканчивая разговор, и достал из сундука еще одно оружие. С той же скоростью, с какой он собрал предыдущее, он разобрал это на части. Я молча наблюдала, как он быстро чистит его и собирает обратно. Он положил его, и я увидела, что на одеяле по другую сторону его ног лежит куча блестящего оружия.

— Тебе нравится стрелять?

Мой вопрос остановил его движения.

— Да. — Он склонил голову набок. — А тебе?

Я рассмеялась. Ничего не могла с собой поделать.

— Не знаю, — пробормотала я. — Никогда раньше даже не держала его в руках. И понятия не имею, с чего начать.

АК взял автомат из кучи рядом с собой и положил его передо мной. Я уставилась на большое оружие и поморщилась.

— Не знаю, как управлять такой штукой.

АК взял в руку еще один автомат.

— Тогда я тебе покажу.

Он поднялся на ноги, и вся неловкость, которую он испытывал несколько минут назад, казалось, исчезла. Он стал уверенным в себе с автоматом в руке, преобразился. АК поднял оружие, который хотел, чтобы я использовала.

— Пойдем со мной.

Я поднялась и последовала за его удаляющейся фигурой. АК прошел между деревьями и остановился на краю небольшого поля. Вдалеке стояли пять деревьев, к каждому стволу была прикреплена ярко раскрашенная деревянная табличка.

— Мишени, — сказал АК, словно прочитав мои мысли. — Ты целишься, стреляешь и пытаешься попасть в одну из них.

— Это невозможно.

— Вовсе нет, Рыжая. Тебе просто нужен хороший учитель.

Я обернулась с улыбкой на губах.

— Ты и есть тот самый хороший учитель? — подразнила я.

Его глаза вспыхнули от улыбки на моем лице и юмора в моем голосе.

— Чертовски хороший, — он подошел ближе и взял меня за руку.

Его ладонь и пальцы были шершавыми на моих.

«Он много работает руками», — подумала я.

Внезапный образ этих рук на моей груди врезался в мой разум. Последовали новые воспоминания — о его ладонях, обхвативших мою задницу, когда он входил в меня, пальцах, поглаживающих мой центр, прежде чем скользнуть внутрь и заставить меня стонать от удовольствия.

Мои щеки вспыхнули при воспоминании, и когда я подняла глаза, АК приблизился, пока не оказался всего в паре сантиметров от меня. Он положил палец мне под подбородок и приподнял лицо.

— Почему ты так покраснела, Рыжая? — Он провел пальцем по моей щеке. — Как будто все твои гребаные веснушки объединились в пятна.

— Ненавижу свои веснушки, — уклоняясь от правды, ответила я.