Произвол судьбы

До вечера мне приносили клятву верности — пустая, ни к чему не обязывающая формальность, которую я обязательно проигнорировал бы, если бы она не предоставила мне замечательную возможность, сидя на наскоро сколоченном для меня троне, спокойно страдать, сохраняя подобие величия. Я машинально произносил положенные по регламенту слова, застрявшие в памяти в далеком раннем детстве, когда меня еще интересовали подобные церемонии, и про себя благодарил богов, что не успел наточить эльфийский меч, а то неминуемо отрезал бы пару-другую ушей, возлагая его, как полагалось по ритуалу, на плечо присягающего воина.

Действие магии постепенно слабело, я чувствовал себя все лучше, и чем лучше я себя чувствовал, тем чаще в голове у меня мелькала трезвая мысль: «О боги Хаоса! Что мне делать со всем этим народом?» Я старательно гнал эту мысль прочь, но она возвращалась снова и снова, пока наконец не заставила меня признаться себе, что командовать таким количеством малознакомых мне людей, большинство из которых до недавнего времени сражались на стороне моих врагов, мне еще не приходилось. Да и нужна ли мне сотня плохо обученных солдат? Ведь не волшебством же их загнали на рудники, — в плен сдались, не иначе. Это же сколько придется возиться, чтобы научить их сражаться по-человечески? Нет у меня на это времени — надо самозванца где-то разыскивать, пока он от моего имени пол-Фаргорда не спалил! А у него, между прочим, лошади, а у меня — нет. Так что гоняться за ним я могу до конца жизни… Хотя почему бы не отправить бывших каторжников на поиски этого мнимого Рикланда? Вид у них не лучше, чем у бродяг, никто и не заподозрит, что это мои люди.

К тому времени, как последний воин произнес слова клятвы, у меня созрел план. Если не вдаваться в подробности, то заключался он в том, чтобы послать часть людей на все четыре стороны, вернее на три, потому что с четвертой — горы, чтобы те, кто встретит самозванца, напросились в его отряд и заманили врагов в западню, которую можно устроить хотя бы в заброшенной деревне троллей, расписав ее как очень богатую и мирную.

— Значит, так, народ… — Я наморщил лоб, пытаясь сформулировать свою мысль, чтобы она хотя бы отдаленно напоминала распоряжение какого-нибудь военачальника. — Завтра на рассвете меняем дислокацию.

— Чего-чего? — спросил простоватого вида рыжий парень.

— Заткнись, деревня! — толкнул его локтем в бок стоявший рядом Детран, тот самый начальник чьей-то охраны, который накануне от лица бывших каторжников торжественно предложил мне их службу. — Потом объясню.

Но мне самому было удобнее изъясняться общедоступным языком, не вспоминая книжных терминов, поэтому я тут же воспользовался возможностью не строить из себя Верховного Главнокомандующего, которым мне, скорее всего, пришлось бы стать в случае войны, а говорить, как привык.

— Могу сказать попроще — завтра на рассвете сматываемся отсюда, пока король не спохватился и не вернул вас на рудники. Доступно объясняю? Пойдем вниз вдоль Мертвой реки. Примерно в двух днях пути есть заброшенная деревня. Там устроим лагерь. Возьмите с собой еду, вино… Ну, не знаю, что еще, сами сообразите. У меня всегда этим Крайт занимался. И можете забрать золото. Будем считать, что это плата за службу. — В таком, несколько сумбурном стиле я отдал еще несколько приказов. Потом очень убедительно объяснил, что каждый день, который проклятый самозванец проводит на этом свете, покрывает позором мое честное имя и что священный долг каждого из моих людей — отправить его в преисподнюю вместе со всем отрядом, и как можно быстрее.

Почти всю ночь мы занимались подготовкой к предстоящему походу, и люди прилегли отдохнуть только под утро. А я, отвлекшись от всех проблем, с удивлением заметил, что чувствую себя превосходно, от кашля не осталось и следа. Удача не оставила меня и на этот раз!

Утром мы спустились с гор, но мне так и не удалось привести в действие свой тщательно продуманный и уже растолкованный людям до мельчайших подробностей план. Все изменил неожиданно появившийся на дороге Дронт, тот самый Дронт, который чуть не пристрелил меня из арбалета по пути на рудники. Приблизившись к нам, он мешком свалился с лошади, выпряженной из телеги и уже не казавшейся такой сонной.

— Лесной приют горит! — прохрипел Дронт, как будто это не лошадь, а он сам мчался галопом всю дорогу. — Эльмарионская деревня! Это Рикланд! Не знаю, может, он и не настоящий принц, но он захватил королевское золото.

Дронт говорил сбивчиво, но все было ясно — самозванец где-то поблизости.

— Где эльмарионская деревня? — спросил я, вскакивая на лошадь Дронта.

— После обелиска направо, по новой дороге, — ответил Дронт.