Читаем Произведение в алом полностью

С. 510. Да я скорее перепрыгну через собственную тень!.. - Очень точное и многозначительное сравнение, так как процесс «альбифика-ции» почерневшей, прошедшей стадию nigredo материи адепты называли «отделением от тени».

...огненная волна сметающей все на своем пути страсти захлестнула этого человека с головы до ног, сжигая его кровь, испепеляя мозг... - Речь явно идет о «сухом пути», когда алхимик трансмутирует свою тленную природу сокровенным огнем духа и герметический процесс «пресуществления» идет изнутри. Если на «влажном пути» адепт растворяет свою индивидуальную природу, стремясь «смыть» с себя все присущие его личности качества, то на «сухом пути» он, напротив, интенсифицирует, доводит до крайности характерные особенности своего Я во всех его проявлениях, позитивных и негативных. «Омываясь в пламени» тайного герметического огня, адепт сублимирует свою бренную плоть в бессмертное «тело славы».

С. 512. ...нечленораздельно нес какой-то ученый вздор. - «Медицинский советник» явно вознамерился наставить лунатика на «сухой путь», чтобы он сгорел заживо от лихорадки, ибо та галиматья,

которую картавый эскулап прописывает своему пациепту, жаждущему «обвести вокруг пальца смерть», вряд ли поможет наивному бедолаге «пготив лихогадки». В переводе Ю. Стефаиова рецепт невесть откуда взявшегося шарлатана звучит примерно так: «Возьми: коры хинной, растертой с царским фимиамом, свари в достаточном количестве красного вина, добавь туда траву полынь, потом раствори в питьевом уксусе, добавь сиропа из коры златоцвета, смешай, дай, обозначь, в стеклянной посуде, три раза в день по столовой ложке».

Коагулят

С. 514. ...не исполнил всех предписаний Большого гриму ара Гонориуса... - «Черная», колдовская книга, приписываемая Папе Гонорию IV (Джакомо Савслли, 1210 - 1287), который, так же как Альберт Великий, с веками превратился в чернокнижника благодаря своей разносторонней учености; одной из его заслуг было открытие в Парижском университете кафедры восточных языков, в том числе и арабского. «Большой гримуар» был впервые опубликован в Риме между 1629 и 1670 гг. и сразу же получил широкую известность.

...взятые из «Стенаний святой Вероники»... - Имеется в виду анонимное средневековое произведение, приписываемое св. Веронике. Согласно легенде, относящейся, по всей видимости, к середине ХШ в., эта благочестивая женщина отерла кровь и пот с лица Христа, когда Он, изнемогая под тяжестью креста, восходил на Голгофу. Вскоре обнаружилось, что на платке Вероники запечатлелся Нерукотворный Образ Спасителя... В VII в. эта реликвия, так называемый Veronicon, еще хранилась в церкви Сайта Мария Маджоре, в настоящее время ее местонахождение неизвестно.

С. 516. Священным именем Тетраграмматон строго па север... -Неизреченное четырехбуквенное имя Бога (йод-хе-вав-хе). Эта сакральная комбинация из четырех букв еврейского алфавита с помощью традиционных каббалистических операций обретала множество дополнительных значений, дававших старательным герменевтам повод для глубокомысленных выводов о сокровенных атрибутах Всевышнего. В народной магической практике священное имя превратилось в некую чудодейственную формулу, дававшую власть не только над духами стихий, но и над такими вполне материальными и дорогими сердцу каждого благоразумного бюргера ценностями, как золото и женщины.

С. 517. Астарот - гнусное исчадие ада! - Астарот (Астар, Иш-тар) - древиесемитское астральное божество, олицетворение

планеты Венера, по одной версии - мужская ипостась богини любви и плодородия Астарты (Иштар), по другой - ее муж. В период становления иудейского монотеизма пророки вели с культом Астарота-Астара ожесточенную борьбу; таким образом, ничего удивительного, что уже в Средние века он превратился в сознании каббалистов в «гнусное исчадие ада».

С. 518. ..люди в темных кагуяах... - Кагул (от фр. cagoule - мантия с глухим капюшоном, в котором предусмотрены лишь вырезы для глаз и рта) - непременный элемент одеяния некоторых тайных организаций, таких, например, как суд Фемы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Гримуар

Несколько случаев из оккультной практики доктора Джона Сайленса
Несколько случаев из оккультной практики доктора Джона Сайленса

«Несколько случаев из оккультной практики доктора Джона Сайленса» — роман Элджернона Блэквуда, состоящий из пяти новелл. Заглавный герой романа, Джон Сайленс — своего рода мистический детектив-одиночка и оккультист-профессионал, берётся расследовать дела так или иначе связанные со всяческими сверхъестественными событиями.Есть в характере этого человека нечто особое, определяющее своеобразие его медицинской практики: он предпочитает случаи сложные, неординарные, не поддающиеся тривиальному объяснению и… и какие-то неуловимые. Их принято считать психическими расстройствами, и, хотя Джон Сайленс первым не согласится с подобным определением, многие за глаза именуют его психиатром.При этом он еще и тонкий психолог, готовый помочь людям, которым не могут помочь другие врачи, ибо некоторые дела могут выходить за рамки их компетенций…

Элджернон Генри Блэквуд

Фантастика / Классический детектив / Ужасы и мистика
Кентавр
Кентавр

Umbram fugat veritas (Тень бежит истины — лат.) — этот посвятительный девиз, полученный в Храме Исиды-Урании герметического ордена Золотой Зари в 1900 г., Элджернон Блэквуд (1869–1951) в полной мере воплотил в своем творчестве, проливая свет истины на такие темные иррациональные области человеческого духа, как восходящее к праисторическим истокам традиционное жреческое знание и оргиастические мистерии древних египтян, как проникнутые пантеистическим мировоззрением кровавые друидические практики и шаманские обряды североамериканских индейцев, как безумные дионисийские культы Средиземноморья и мрачные оккультные ритуалы с их вторгающимися из потустороннего паранормальными феноменами. Свидетельством тому настоящий сборник никогда раньше не переводившихся на русский язык избранных произведений английского писателя, среди которых прежде всего следует отметить роман «Кентавр»: здесь с особой силой прозвучала тема «расширения сознания», доминирующая в том сокровенном опусе, который, по мнению автора, прошедшего в 1923 г. эзотерическую школу Г. Гурджиева, отворял врата иной реальности, позволяя войти в мир древнегреческих мифов.«Даже речи не может идти о сомнениях в даровании мистера Блэквуда, — писал Х. Лавкрафт в статье «Сверхъестественный ужас в литературе», — ибо еще никто с таким искусством, серьезностью и доскональной точностью не передавал обертона некоей пугающей странности повседневной жизни, никто со столь сверхъестественной интуицией не слагал деталь к детали, дабы вызвать чувства и ощущения, помогающие преодолеть переход из реального мира в мир потусторонний. Лучше других он понимает, что чувствительные, утонченные люди всегда живут где-то на границе грез и что почти никакой разницы между образами, созданными реальным миром и миром фантазий нет».

Элджернон Генри Блэквуд

Фантастика / Ужасы / Социально-философская фантастика / Ужасы и мистика
История, которой даже имени нет
История, которой даже имени нет

«Воинствующая Церковь не имела паладина более ревностного, чем этот тамплиер пера, чья дерзновенная критика есть постоянный крестовый поход… Кажется, французский язык еще никогда не восходил до столь надменной парадоксальности. Это слияние грубости с изысканностью, насилия с деликатностью, горечи с утонченностью напоминает те колдовские напитки, которые изготовлялись из цветов и змеиного яда, из крови тигрицы и дикого меда». Эти слова П. де Сен-Виктора поразительно точно характеризуют личность и творчество Жюля Барбе д'Оревильи (1808–1889), а настоящий том избранных произведений этого одного из самых необычных французских писателей XIX в., составленный из таких признанных шедевров, как роман «Порченая» (1854), сборника рассказов «Те, что от дьявола» (1873) и повести «История, которой даже имени нет» (1882), лучшее тому подтверждение. Никогда не скрывавший своих роялистских взглядов Барбе, которого Реми де Гурмон (1858–1915) в своем открывающем книгу эссе назвал «потаенным классиком» и включил в «клан пренебрегающих добродетелью и издевающихся над обывательским здравомыслием», неоднократно обвинялся в имморализме — после выхода в свет «Тех, что от дьявола» против него по требованию республиканской прессы был даже начат судебный процесс, — однако его противоречивым творчеством восхищались собратья по перу самых разных направлений. «Барбе д'Оревильи не рискует стать писателем популярным, — писал М. Волошин, — так как, чтобы полюбить его, надо дойти до той степени сознания, когда начинаешь любить человека лишь за непримиримость противоречий, в нем сочетающихся, за широту размахов маятника, за величавую отдаленность морозных полюсов его души», — и все же редакция надеется, что истинные любители французского романтизма и символизма смогут по достоинству оценить эту филигранную прозу, мастерски переведенную М. и Е. Кожевниковыми и снабженную исчерпывающими примечаниями.

Жюль-Амеде Барбе д'Оревильи

Фантастика / Проза / Классическая проза / Ужасы и мистика

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература