Произрастание (сборник)

Далее надо найти, выследить дичь и загнать ее по направлению к яме. Все должно произойти в непосредственной близости от ямы, или в яме самой. Опасен лишь момент разделки, закапывания останков, это надо сделать быстро, засыпать, покрыть дерном. И снова: идет по лесу человек с рюкзаком, мало ли что у него в рюкзаке. Только вот собаки… Они сразу почуют мясо в рюкзаке. Поэтому надо хорошо, герметически упаковать мясо, в несколько слоев пленки. И надо что-то придумать дома, какую-нибудь внезапную халтуру, что-нибудь в деревне, где ему якобы заплатят мешком свежего мяса… А там – сытость, достаток, тяжелые груди жены, сочащиеся молоком, здоровый ребенок…

Место, где Гордин встретил спортивную девочку, вызвало в нем смутное чувство тревоги, как если бы здесь с ним уже произошло что-то в прошлом… Гордин огляделся. Тропинка, по которой убежал поросеночек, круто заворачивала вправо и исчезала в овраге, поваленная бурей ель огромным веером распластала свои корни, и было что-то отвратительное, жалкое в этом обнажении, будто бы Гордин случайно подглядел за женщиной… И Гордин вспомнил. Именно это место сегодня снилось ему, он не мог ошибиться: именно эта тропинка, ель… Именно здесь он шел, пригибаясь, прячась, выглядывая из-за поваленной ели, а дичь уже токовала поблизости… Это был мальчик, вышедший по чернику. Он был в белой шапочке, в мягкой вуали от комаров, в крапчатом свитере, токовал, высоко задирая голову… И рука Гордина плотно легла на прохладное, немедленно подвернувшееся цевье…

Гордин огляделся. Он много раз проходил здесь, ведь он с детства жил в этом лесном городке, ничего удивительного не было в том, что это место приснилось… И черничник, только еще набирающий силу, развернулся по всей поляне: ягод ждать еще с месяц, не менее, а пока всюду, куда ни глянь, рос всепроникающий, фантастически живучий ривль.

Ветка хрустнула. Гордин поднял голову и увидел женщину.

Она шла, нагибаясь, и что-то рвала, складывая в молочно-белый пакет. Высокая, крупная, с широкими бедрами, но достаточно тонкой талией, большая, но изящная, с плавной, благородной линией спины… Заметив Гордина, она остановилась и посмотрела на него. Не оставалось никакого сомнения, что женщина собирает именно ривль.

Гордин махнул рукой.

– Не бойтесь, – крикнул он. – Я не опасен. Я только хочу спросить, зачем это вы рвете ривль?

– А что – нельзя? – растерянно спросила женщина, с тревогой оглядевшись по сторонам.

– Нет, рвите, сколько хотите, я не лесник. Я только хотел поинтересоваться – зачем?

Женщина подошла ближе. Ей было за пятьдесят, но выглядела она превосходно: из-под голубой косынки кольцами выкатывались свежепокрашенные каштановые волосы, щекоча все еще гладкую белую шею, а дойки казались упругими, словно у молодой.

– Ну, это полезно, – сказала она, приподымая свой пакет и разглядывая. – Меня научила китаянка, когда мы жили на Амуре. Там, у них, все женщины весной собирают ростки ривля. Вот, посмотрите, – она нагнулась, ловким движением сорвав рослую чавку. Гордин увидел, как обозначились под тонкой материей брюк ее ягодицы.

– Это выбрасываю, – женщина отделила чавку от стебля и щелчком отшвырнула наземь, – а это беру, – она кинула розоватый росточек точно в свой пакет.

– Его что, едят? – удивленно спросил Гордин.

– Ну да, в общем… – женщина внезапно покраснела, и Гордин понял, почему. Возможно, они оба подумали об одном и том же… В этот момент серая трясогузка прилетела, устроилась у ног Гордина, часто затрясла гузкой.

– И что же из него делают? – спросил Гордин.

– Да все что угодно! Жарят, парят, консервируют…

– Постойте-ка… Но ведь ривль – ядовит.

– Да? Может быть, это касается взрослого ривля, а что касается ростков, то… – она оглядела незнакомца с головы до ног и продолжала бойко:

– Ростки ривля вкусны, полезны, по калорийности не уступают мясу. Согласитесь, лучше собирать весенний ривль, чем убивать беззащитных животных.

– Я, видите ли, вообще не ем мяса. Я убежденный вегетарианец.

– Я, представьте, тоже.

– А как вас зовут?

– Меня Магда, а вас?

– Виктор. Очень приятно.

– Мне тоже. Приятно встретить единомышленника. Я ведь одинокая вегетарианка. Мой муж, например, спокойно ест мясо.

Виктор вдруг рассмеялся:

– Моя жена тоже, представьте себе!

Трясогузка, испуганная громким мужским смехом, перелетела от Виктора к Магде, как бы в чем-то передавая эстафету.

– Жена и теща прожить без мяса не могут, – пояснил Виктор, – и мне, конечно, приходится добывать.

– Вы на заводе работаете?

– Да, но там не платят, сами знаете. На днях вот обещали халтуру в деревне, так заплатят, кстати, прямо-таки мясом. Забью морозильную камеру сразу месяца на три… – Виктор вдруг пристально посмотрел на Магду, и она поняла, о чем он подумал. – Или даже на четыре… – уточнил он и смутился.